"Владимир Чернов. Талант на экспорт (Библиотека 'Огонек' 1990) " - читать интересную книгу автора

является унизительность положения в стране музыканта, что унизительность
эта - результат деятельности Госконцерта? Для многих моих коллег, выбравших
Запад, было невыносимо дальше терпеть обстановку самодурства и
некомпетентности, царившую и, увы, продолжающую царить в этом непомерно
разросшемся наросте, этой раковой опухоли, пожирающей самое музыкальное
искусство.
У той роли, которую сыграл Госконцерт в развале великой школы русского
музыкального исполнительства, есть своя история. Мое поколение музыкантов -
а это Слободяник, Крайнев, Вирсаладзе, Исакадзе, Жислин, чуть позже
Спиваков, Третьяков и другие - пришло в Госконцерт в самом начале
шестидесятых годов. За плечами каждого - лучшая в мире русская музыкальная
школа, премии на престижных международных конкурсах. Мы представить себе не
могли, что впереди у нас еще одна школа - Госконцерт, самая страшная и
черная изо всех школ, где нам пришлось обучаться. То, что мы состоялись как
музыканты, произошло не благодаря, а вопреки Госконцерту. Выдержали единицы.
Десятки, сотни музыкальных судеб были искалечены и загублены этой
замечательной организацией. Во все известные мне времена все там строилось
на простейшем принципе полной зависимости исполнителя от работодателя. В
руках любого референта, любого заместителя директора мы были марионетками.
Любой из них имел над нами неограниченную и никем не контролируемую власть.
Владыка-референт мог одним движением пальца вверх или вниз (как на арене для
гладиаторов) перевернуть всю твою жизнь, поднять тебя из праха ли
низвергнуть, лишить тебя жизни на сцене, убить музыканта. Они могли засадить
неудобного на вечную барщину концертирования в красных уголках общежитий,
где, бренча на разбитых пианино, ты за пару лет заканчивался как творческий
человек. Потому что после десяти таких концертов человек и в Большом зале
консерватории играл уже, как в общежитии. Это происходит автоматически,
независимо от твоего интеллекта, это какая-то трясина, которая засасывает.

5

Того же, кто служит им верой и правдой, никогда о них "не забывает",
оказавшись за границей, они могли отпустить на оброк - на гастроли в Европу,
Америку, где тебе будут рукоплескать крупнейшие концертные залы планеты. Но
не дай тебе бог забыться, забыть о своих благодетелях. О, эта постоянно
действующая система передачи взяток на черном ходу Госконцерта, когда один
идет по лестнице сверху, а другой снизу и передает сумку с дарами! О,
бессмертный черный ход, где делались имена и вершились судьбы! Как я могу
винить тех, кто уехал: они просто не вынесли всего этого. Перед ними стоял
вопрос жизни или смерти. Как я могу винить их за то, что они выбрали жизнь?
Я же лучшие свои годы, почти пять лет, просидел невыездным из-за того
лишь, что однажды отказался играть с дирижером, с которым творчески был
несовместим, мы просто не смогли бы играть вместе. Музыканту такого не нужно
объяснять, Госконцерту же объяснять бесполезно, там даже не поймут, о чем
это я талдычу! Езжай, с кем велено. Дирижер ему, видите ли, не подходит! Он
нам подходит, чем ты тут еще возмущаешься? Был такой министр культуры РСФСР,
ему однажды сказали, что Квартет имени Бородина не может приехать на
какое-то мероприятие, потому что там кто-то заболел. Министр возмутился: что
за чепуха! Ну, сыграете трио. Подумаешь!
То есть в нас не то, что музыкантов не видели, отличающихся друг от