"Николай Федорович Чистяков. По закону и совести " - читать интересную книгу автора

государственной безопасности просил принять его по неотложному и очень
важному делу. Во время разговора у меня мелькнула мысль направить
оперативного работника к заместителю. Ведь у меня, как говорят, было уже
"чемоданное настроение". Но по взволнованному голосу звонившего я понял, что
случилось что-то чрезвычайно серьезное, и сказал, что ожидаю его.
- Мы имеем данные, - начал свой рассказ чекист, опустившись в
предложенное кресло, - что один из сотрудников Государственного комитета при
Совете Министров СССР по координации научно-исследовательских работ, бывший
полковник Советской Армии, Пеньковский Олег Владимирович занимается
шпионажем. Его необходимо немедленно арестовать.
- Какими материалами вы располагаете? - спросил я.
- У нас имеются достоверные сведения о том, что Пеньковский связан с
некоторыми иностранными гражданами, и в частности с подданным Великобритании
коммерсантом и бизнесменом Винном.
- А что из себя представляет Пеньковский? Что он за человек?
- Официально по работе он характеризуется положительно. Но этот человек
умеет маскироваться. До прихода в Комитет один из его начальников
характеризовал Пеньковского как карьериста, человека завистливого и
нечестного. Живет он на широкую ногу, постоянно посещает рестораны, много
пьет.
Ознакомившись с представленными материалами, я сказал оперативному
работнику:
- Материалы ваши чрезвычайно важны, но для ареста и изобличения
Пеньковского в преступных действиях их маловато. Надо полагать, что
Пеньковский неглупый человек и его, как говорится, голыми руками не
возьмешь. Рассчитывать на признание им вины без достаточных улик - мечта
несбыточная. Нельзя ли попытаться поймать его с поличным? Ведь если он
связан с иностранцами и передает им какую-то информацию, значит, он ее
где-то добывает. Я бы вам посоветовал не спешить с арестом, а понаблюдать за
ним и схватить за руку. Попробуйте.
- Ну что ж, попробуем, - ответил контрразведчик.


Оставшись один, я задумался. Материалы, с которыми меня ознакомил
оперативный работник, давали все основания подозревать Пеньковского в
преступной деятельности, но меня неотступно преследовала и другая мысль:
неужели такой ответственный работник Государственного комитета, обеспеченный
человек, бывший полковник, фронтовик, мог изменить Родине? Подобных дел в
моей практике никогда не было. Не слышал я о таких делах и раньше. Правда, у
нас находились в производстве дела на изменников Родины - предателей,
совершивших свои гнусные преступления в годы Великой Отечественной войны. Но
совершить такое преступление в наши дни? Как-то не хотелось верить. Может
быть, произошла ошибка? Вряд ли. Ведь это было время, когда мы, чекисты,
вынуждены были исправлять ошибки и перегибы прошлых лет, опирались в своей
работе на поддержку широких масс трудящихся. Мы, как саперы, установили
железный принцип: чекист не ошибается, он должен действовать наверняка. Как
и все советские люди, мы активно поддерживали борьбу партии с
злоупотреблениями и нарушениями законности, имевшими место в условиях культа
личности.
Неправильно было бы думать, что в нарушениях законности повинен каждый