"Валентина Васильевна Чудакова. Хорошая встреча " - читать интересную книгу автора

На передний край меня сопровождал молоденький связной из штаба полка.
В кромешной темноте мы пробирались почти на ощупь, кое-как ориентируясь по
тусклым вспышкам ракет, которые, едва взлетев, с шипением гасли под косыми
струями дождя. Мы натыкались на обрывки колючей проволоки, по пояс
проваливались в воронки и заброшенные окопы, переполненные холодной водой.
Трижды попав под минометный налет, вывалялись в раскисшей глине. На КП
батальона ввалились грязные и мокрые с головы до пят.
В просторном блиндаже (сразу видно, трофейном - фашисты нашего леса
не жалели) было человек пятнадцать, преимущественно молодежь. Но самым
молодым, пожалуй, выглядел комбат. Он, капитан Бессараб, увидев меня,
заметно обрадовался: по-мальчишески большой рот раздвинулся в широкую
улыбку, карие глаза возбужденно заблестели.
- Живем, братцы! - бодро воскликнул он. - Медицина к нам
пожаловала...
Но когда я по-уставному доложила о своем назначении, улыбку с лица
комбата как ветром сдуло.
- Только мне этого недоставало!..
- Товарищ капитан, послушайте, вот приказ...
Но комбат Бессараб ничего не желал слушать. В запальчивости кричал,
что он не признает такие приказы! Что ему нужен настоящий командир
пулеметной роты, а не карикатура, и что если штабники-юмористы этого не
понимают, то он найдет и на них управу...
Наконец он выкричался и замолчал, тяжело дыша от возбуждения и
вытирая взмокший лоб рукавом гимнастерки. В блиндаже повисла тишина -
недобрая, настороженная. Я опять попыталась заговорить, но не тут-то было.
Комбат грохнул кулаком по столу:
- Молчать!
Ах ты, зазнайка! Ну сколько ему лет? Двадцать! От силы двадцать два.
Ему, видите ли, можно батальоном командовать, а мне в восемнадцать,
выходит, и ротой нельзя? Даже не выслушал! Орет, как будто его шилом
ткнули. Ничего себе интеллигентный парень! Ну, я тебе сейчас вы-дам!..
Но тут вспомнился мне мудрый совет комиссара Юртаева, который меня не
раз учил: "Никогда не спеши выплеснуть гнев или обиду. Сначала остынь.
Сосчитай медленно до десяти. А потом и атакуй. А лучше всего иронически.
Ничто так не убивает хамство, как ирония".
Мне показалось, что мой голос прозвучал достаточно спокойно и даже
иронично, когда я сказала, обращаясь ко всем присутствующим:
- Братцы, а здесь если и есть баба, так это ваш комбат. Слышали, как
он причитает и плачется? Доживу до восьмого марта - непременно поздравлю
его с Международным женским днем!
И тут после секундной заминки громыхнул общий хохот. Мне показалось,
что с потолка песок посыпался, да и сам комбат не сдержал усмешки.
Не успел он и рта раскрыть - зазуммерил полевой телефон. Связист,
испуганно округлив галочьи глаза, шепотом позвал его:
- Сам! Пятидесятый...
- Комдив? - точно не веря, переспросил комбат и взял трубку.
Разговор был коротким и отрывочным. "Есть! Так точно! Будет
сделано!" - лихо рубил комбат, однако лицо его при этом было недовольным.
Передав трубку связисту, хмуро буркнул:
- Чего хочет женщина - того хочет бог, то бишь черт. - И позвал