"Григорий Наумович Чухрай. Моя война " - читать интересную книгу автора

у нее чемодан, спрашиваю:
- Устала?
- Только озябла, - отвечает она.
- Ничего, - стараюсь я подбодрить жену, - скоро придем на место,
погреемся!
- Что-то я не вижу ваших коттеджей... - говорит Ирина.
Меня это тоже волнует.
- Туман, - объясняю я.
...Но вот мы стоим на месте - там, где когда-то были коттеджи, и
растеряно смотрим на груду кирпичей. Вместо девяти прекрасных домиков -
только руины. Зачем немцам понадобилось бомбить село и селекционную станцию,
непонятно.

Курятник

Маму я нахожу в колхозном курятнике, где живут все, кто уцелел от
бомбежки - и колхозники и селекционеры. Она действительно больна. Возле нее
сидит местная девушка в военной форме без погон. Мама смущена, Ирина тоже...
В этом курятнике, где невозможно было встать в полный рост, вместе с
нами ютилось с десяток семей. Все испытывали одинаковое неудобство. Но я не
помню ни одного конфликта или выражения недовольства. Общая беда объединяет
людей, да и эпоха была такая - все помогали друг другу.
С наступлением лета люди высыпали на улицу, начали, кто как мог,
ремонтировать не до конца разрушенные дома. Мы с Ириной и мамой переселились
в один такой дом. И снова все друг другу помогали.

Отчим

Возвратился из госпиталя отчим.
У него было одно из самых тяжелых ранений - челюстное. Вдобавок осколок
разорвал ему бровь, отчего лицо его приобрело страдальческое выражение. Но
отчим был полон энергии и мечтал о любимой работе.
По приказу Сталина все возвратившиеся с фронта должны были занять свои
прежние места. Но приказ этот не был выполнен: начальство райкомов и обкомов
не уступило своих мест и всячески поддерживало тех, кто кормил их во время
войны. Отчима обратно на должность директора селекционной станции не
пустили, - считался он человеком честным и поэтому неудобным. В результате,
с помощью интриг, отвечать на которые он не был способен, его
откомандировали директором селекционной станции в Ярославскую область.
Мы решили так: мама и Ирина едут вместе с ним, а я - в Москву,
поступать во ВГИК.

Экзамены

Приехав в Москву, я остановился в семье моего друга детства Карла
Кантора и оказался свидетелем на его свадьбе с Танечкой Колобашкиной.
Заглянул в штаб воздушно-десантных войск к полковнику Иваненко и
получил от него ценную для меня тогда справку о том, что я во время войны,
будучи строевым командиром, руководил кружком самодеятельности. С этой
справкой я и отправился во ВГИК.