"Григорий Наумович Чухрай. Моя война " - читать интересную книгу автора

очков, и на меня они произвели почти мистическое впечатление.
- Подойдите сюда, - подозвал меня какой-то старик.
Он сидел в конце стола, перед ним были разложены открытки с
репродукциями картин различных художников.
- Что это? - Он указал на одну из открыток.
Врать и вывертываться было бесполезно.
- Не знаю, - признался я.
- А это?
- Тоже не знаю.
- Как же вы идете в наш институт, если вы ничего не знаете? - удивился
старик.
Мне стало не по себе. Я разозлился на свое незнание, на старика и на
все на свете.
- Я хочу поступить в ваш институт вовсе не потому, что все знаю. Я хочу
учиться! Вы меня научите, и я буду все это знать! Не велика премудрость!
- Вы чем-то недовольны, молодой человек? - спросил строго Юткевич. -
Ну-ка, подойдите сюда.
Я подошел. Черные очки уставились на меня, как мне показалось,
враждебно.
- Чем вы недовольны? - повторил он свой вопрос.
- Собой. Своим незнанием...
Юткевич посмотрел в какой-то список.
- Вы были офицером?
- Да. Сперва солдатом, потом офицером.
- А не кажется ли вам, что то, чем вы занимались в армии, и то, чем
хотите заниматься в искусстве, - слишком разные вещи?
"Не примет", - подумал я, и, решив, что теперь терять нечего, дерзко
ответил.
- Не кажется.
- Интересно... - сказал Юткевич. - Объясните.
- Если кто-нибудь в бою не оправдывал наших надежд, - сказал я, - то не
потому, что не знал приемов боя или обращения с оружием, а потому, что в
критический момент ему не хватило чувства долга и собственного достоинства.
Я старался поддерживать эти чувства. В искусстве буду делать то же. - Я не
лукавил.
В экстремальных обстоятельствах мысль работает особенно четко. Я до сих
пор удивляюсь, как смог так точно сформулировать то, что действительно было,
но о чем раньше я не задумывался. Юткевич уставился на меня сквозь темные
очки.
- А что это у вас за значок?
Орденов я не носил (надевать ордена на экзамены было стыдно), но с этим
значком не расставался. Он приносил мне удачу.
- Значок парашютиста, - ответил я.
Юткевич заинтересовался.
- Вы были парашютистом?
- Да.
- И прыгали в тыл врага?
- Да.
Юткевич улыбнулся:
- Перед нами положительный диверсант.