"Михаил Чулаки "Кремлевский амур, или необычайное приключение второго президента России." - читать интересную книгу автора

не Парфена подписал указ, которым приравнял гимн Петербурга к госу-
дарственному и повелел исполнять его во время всех официальных церемоний
на территории града Санкт-Петербурга и Петербургской губернии.
Вслед за ключом настала очередь кубка.
Язвительный Билибин, старый товарищ по борьбе, которого Стрельцов не
рекомендовал даже в мэры, но оставил милостиво хранителем петербургского
СОСУДа, поднес ведерный кубок, сей СОСУД и символизирующий.
- Сэнсей, с прибытием в вашу верную столицу! - с вызовом выкрикнул
он.
Лицом и сложением похожий на Вольтера - ему бы на фестиваль двойни-
ков! - он смотрелся особенно контрастно на фоне мэра Мурина.
- Не кубок Большого Орла, - надеюсь? - уточнил Стрельцов.
- Ананасный сок, Сэнсей, с каплей шампанского.
Парфен быстро зачерпнул из кубка серебряной чашечкой и приставил к
губам Билибина:
- Пей, быстро!
Билибин выпил и облизнулся:
- Еще дашь?
- Когда останется.
Стрельцов галантно отпил первым и протянул кубок Личко.
- Вкусно! - она приложилась и по второму разу. - Я вообще сладкоежка.
- Я тоже, - признался Стрельцов. - Но придется и другим оставить.
Братина пошла по кругу. Встречающие благоговейно прикладывались к
краю кубка, которого касались президентские губы - причащались власти и
успеху.

104

Наконец процессия двинулась по платформе.
- В броневике поедете, или в открытой машине рискнем? - осведомился
мэр Мурин. - Я за своих петербуржцев ручаюсь!
- А зачем вообще ехать? - удивился Стрельцов, повергая Парфена в от-
чаяние. - Тут же триста метров, наверное. Что я - город забыл, думаете?
Пройдемся по Невскому.
- Да-да, пройдемся! - захлопала в ладоши Оксана Николаевна. - Хочу
пешком!
Процессия выдавилась на площадь.
- Ой, какой мрачный! - воскликнула Оксана, увидев пугающий памятник.
- Это богатырь Илья Муромец, да? Или какой-нибудь варяг-завоеватель?
- Александр Миротворец, - тоном гида объяснил Стрельцов. - Мрачноват,
но зато шедевр искусства. Я лично его вернул из ссылки - как тезку. А то
держали на заднем дворе.
- Страшный какой - Миротворец. Наш Богдан веселей, хоть и повоевал
довольно.
Утреннее солнце светило как раз вдоль Невского, золотя в переспективе
шпиль Адмиралтейства. Александр Алексеевич был взволнован. Казалось, са-
мый воздух в Петербурге пахнет иначе, чем в Москве. В Москве, в конечном
счете, пахнет калачами, как бы ни дымили моторы на колесах, а в Петер-
бурге - прачечной и чистым бельем.
Прохожие ошалевали, встречая президентскую процессию, но, опомнив-