"Александр Чуманов. Корней, крестьянский сын" - читать интересную книгу автора

О-о-о! Такого грандиозного мероприятия, не считая осквернения местного
храма, не знала деревня. Все собрались как на митинг. И только Корней стоял
в толпе совсем непраздничный с виду. Но пьяненькие добровольные пильщики и
рубщики сочли, что он тоже клюнул с утра, только лишку. Безропотного Корнея
отвели под руки в сторонку, чтобы случайно не зашибить.
Дуб был образцово крепок и держался полдня. Но добровольцев хватало с
избытком. И когда великан рухнул, сопровождаемый восторженным воплем толпы,
из его буйных веток неожиданно выкатился окованный позеленевшими медными
полосками сундук. Сундук был, конечно, крепок, что ему могло сделаться от
снега и дождя, но и он не смог выдержать страшного удара о землю. Сундук
раскололся, из нею кубарем выкатился невиданных размеров волк. Толпа сразу
отпрянула. Волк сверкнул глазами, устрашающе рыкнул и кинулся прыжками в
чернеющий на горизонте лес.
Никто не побежал за ружьем, все от неожиданности оторопели, а когда
пришли в себя, уж было поздно. Волк давно исчез. Да и был ли он, этот волк?
Ну, откуда бы ему взяться в сундуке да еще на дереве? Совсем неоткуда. Так и
подумали люди. "Поблазнилось", - решили они. А что, мы ведь помним, что еще
с утра многие из добровольцев были навеселе, а к концу работы можно себе
представить...
- Да не реви ты, что ревешь, как баба, - утешала Корнея ночью жена, -
спасибо, что не сослали, да и волк убежал, значит, еще тыщу лет проживешь...
А Корней до утра не мог унять слез, и это были первые его слезы в жизни.
Не считая, понятно, тех, что он пролил в младенчестве. Нет, отдать жизнь за
хорошее дело он был всегда готов, но признать в землеустроителе борца за
правду душа категорически отказывалась. Мешали, по всей видимости, остатки
проклятых пережитков.
А потом потянулись мирные годы, душевные раны затягивались, и уже
думалось Корнею, что наконец-то все горести позади. Подрастал сынок, и обида
на него постепенно уходила, пришло даже убеждение, что это он, Корней, по
своей заскорузлости и отсталости недопонял вовремя чего-то важного, а вот
малец допонял и хоть жестоко, но справедливо поправил отца. Правда, все эти
годы ощущал на себе Корней недоверие и отчужденность многих односельчан,
кое-кто видел в нем затаившегося врага, и никакой ударный труд, никакое
бескорыстие уже не могли растопить этот холод. А Корней терпел, зная, что у
него в запасе достаточно времени, чтобы пережить, перемочь любую немилость.
Время от времени деревенские мужики устраивали облавы на расплодившихся в
округе волков. Но самого опасного и коварного зверя добыть все никак не
удавалось. Он же был воспитан человеком, а потому никаких красных флажков не
боялся. И это вселяло надежды.
Уже почти все в деревне отстроились и поправились, а Корней с женой и
сыном продолжали ютиться в ветхой свой засыпнушке с промерзающими углами.
Хозяин все старался каждый лишний заработанный трудодень употребить на
общественную пользу. Причем так, чтобы про это никто не узнал. Он думал, так
будет лучше.
Но становилось хуже и хуже. Зловещие тучи сгущались вокруг Корнея,
временами они мягко и вкрадчиво касались его крутых плеч, сивой головы, и в
целом ясно, чем бы это кончилось, если б не новая война.
И снова Корнея призвали в числе первых. И он прошел войну до самого
победного конца. Домой вернулся единственный из всех деревенских мужиков,
весь в орденах и медалях. И привычно впрягся в свою вековечную работу. Он,