"Александр Чуманов. Иван родил девчонку (рассказы-притчи) " - читать интересную книгу автора

каких-то две, две с половиной сотни, погода устраивает обязательную пакость.
Теперь бы только к ночи дотащиться, нос не расшибить на этой катушке".
Пассажир насупленно молчал, то и дело бросая в мою сторону быстрые
короткие взгляды.
"Старею, что ли,- его лицо не давало мне покоя,- ведь явно встречались
где-то..."
- Может, познакомимся, дорога неблизкая,- протягивая руку, решил
схитрить я,- Дмитрий, шофер, а вы кто?
- Иван, любовь,- замешкавшись, ответил пассажир, немного смутившись.
- Любовь, это что,- удивился я,- фамилия, что ли, такая?
- Да нет, не фамилия, вы же мне не фамилию назвали.
- Дак, выходит, что?
- То и выходит, что должность у меня такая, профессия, если хотите.
- Слушай, давай на ты, а? У нас, понимаешь, даже с начальством выкать
не принято... Брака, что ли, в ЗАГСах регистрируешь?
- Да нет, брак и любовь - разве одно и то же? Браки вообще-то слышал
небось, где заключаются? А ЗАГС - это бумажка, и больше ничего. Так вот,
значит, когда кто-то кому-то ну нравится, что ли, то, значит, появился я. Ну
неужели ты меня совсем забыл, вы еще тогда со своей Катей на все сеансы
подряд бегали? Ну?.. Ты еще ей болтик в конфетную бумажку завернул, сказал,
подарок?
И тут меня как ожгло. Я все вспомнил. А было это лет пятнадцать назад.
Любил я Катерину свою с детства, а точнее, с шестого класса. Жили-то по
соседству. Она была младше на год. Девчонка как девчонка, а вот поди ж ты!
Много нас тогда вокруг нее крутилось, возраст такой, что и влюбляться за
компанию как-то менее страшно. Однако шло время, ребята, друзья мои,
поумнели, видать, с другими дружить стали, "ходить" - так это называлось в
те годы. А я по-прежнему с Катькой...
А она глупая была, не видела ничего, не догадывалась. Да я и сам больше
всего боялся на свете, что кто-нибудь узнает. А потом мы стали большими и
любовь наша сделалась взаимной. И мужик этот мелькал, помнится, там и сям,
моложе он, конечно, был тогда, и кудри погуще. Но как же он про болтик-то
узнал, ведь этого ни одна живая душа не видела?
- Ну, это ты брось, Ваня, нам, шоферам, такие шутки понимать
недоступно. Бога нет, черта нет, никаких там амуров со стрелами...- начал
было я, пытаясь удержаться в рамках разумного.
- А любовь? - Он резко повернулся ко мне, и глаза его внезапно стали
злыми-презлыми.- И любви, стало быть, тоже нет? Так вы теперь считаете?
Браки, мол, заключаются на небе, а раз там пусто, одни спутники, стало быть,
и любовь ку-ку? Э-э-эх, люди! Раньше работы было невпроворот, помощников
держать приходилось, амурчиков этих самых, десятками, чтоб везде поспевали,
чтоб красиво все было, романтично. А теперь...
Он говорил так быстро, так взволнованно, что я не мог и слова вставить.
"Больной, что ли,- отчаянно цеплялся я за ускользавшую реальность,- но нет,
не похоже, видать, просто поэт какой-то непризнанный, мало ли их, бедняг, по
свету мыкается?"
А вслух сказал:
- Ну ты, Иван, завелся, я же не сказал еще ни слова против...
- Ты думаешь, я без слов не понимаю? - вздохнул он грустно и замолчал.
Между тем уже совсем стемнело. Трасса опустела. Снег перестал. И только