"Кэндес Скулер "Если бы юность знала..." [love]" - читать интересную книгу автора

тщательно подобранной персиковой помады, хотелось целовать, как и раньше.
Утонченные черты ее ухоженного лица отточились за прошедшие годы, добавив
элегантности к тому, что некогда было хрупкой детскостью.
Разглядывая ее, Зик отчетливо вспомнил, как пробегал пальцами по ее
лицу, отслеживал форму ее сочных губ и изгиб бровей, как повторял ей,
сколь она красива. А она с интересом смотрела на него своими невообразимо
голубыми глазами.
Сейчас в этих глазах не было интереса. Скорее настороженность. Даже
подозрительность, словно она ожидала от него слов или действий, которые
вызовут сцену или начало скандала.
Он бы так и поступил, если бы не Кэмерон. Он здесь ради дочери,
напомнил он себе, и потому должен сдерживаться. Огромным усилием воли Зик
поборол в себе искушение схватить свою бывшую жену за отвороты ее
стильного жакета от Каролины Херейра и трясти ее - или целовать - до
бесчувствия.
- Привет, Ариэль, - приятным голосом произнес он и протянул руку. -
Давненько не виделись.
- Привет, Зик, - ответила она и подала РУКУ.
Как только их ладони соприкоснулись, Ариэль буквально обожгло адским
пламенем. Но сейчас она не клюнет на эту приманку, подумала она, запоздало
выстраивая защиту против него. На этот раз будет сильной. Неуязвимой.
Беспощадной. Потому что теперь она далеко не та бездыханная инженю с
широко открытыми глазами, стремящаяся попробовать жизни и ах как созревшая
для обольщения, какой была раньше. Теперь ей известно, что страсть и огонь
- это все, что есть у Зика Блэкстоуна.
Ну ладно, не совсем все, неохотно признала она. За время, прошедшее с
их последней встречи, он вырос в блестящего актера, а затем в еще более
блестящего режиссера. И оказался добрым и любящим отцом для их дочери. Но
мужем - никаким. И не только для нее. Имеются еще одна бывшая жена и
несколько любовниц. Если верить хотя бы половине того, что пишут в
бульварной прессе, Зик Блэкстоун баловал себя бессчетным количеством
коротких интрижек, "остановок на одну ночь" и бурных романов,
продолжавшихся годы.
Легендарное очарование "крутого парня" и испепеляющая сексуальность
Зика манили к нему женщин - как мотыльков на огонь, который же и сжигал
их. Ей ли не знать этого! Ее шрамы тому подтверждение. Никто не видел - да
и никому не позволено видеть - эти шрамы. И менее всего - мужчине, который
нанес те раны.
Она заставила себя изогнуть губы в улыбке и вымолвить:
- Рада видеть тебя, Зик.
Он задержал на мгновение ее пальцы, безмолвно требуя, чтобы она
посмотрела на него.
Ибо в том была потребность.
Острая, жгучая, совершенно необъяснимая потребность.
И Ариэль непроизвольно подняла на него взгляд. Впервые за много лет
огромные голубые глаза встретились с горящими огнем карими.
Оба почувствовали удар.
В самое сердце.
Пугающе реальный.
- Ты действительно рада видеть меня? - пробормотал Зик низким и