"Артур Кларк, Стивен Бакстер. Свет иных дней" - читать интересную книгу автора

распеву. Но неожиданно на пение наложилось гораздо более жесткое исполнение,
предшествовавшее хору на несколько секунд.
Зал безмолвствовал.
Хайрем ахнул - словно бы и вправду до этого момента затаил дыхание.
- Вот оно, - сказал он. - Новый сигнал, который вы слышите - это то же
самое выступление, но теперь оно передается сюда через "червоточину" -
практически без задержки во времени. Мы сделали это. Сегодня вечером впервые
в истории человечества сигнал отправлен по стабильной "червоточине"...
Бобби наклонился к Кейт и ехидно добавил:
- Впервые в истории, не считая все пробные запуски.
- Правда?
- Конечно. Не думаете же вы, что он стал бы полагаться на случайность?
Мой отец - шоумен. Но не стоит осуждать человека, стоящего на вершине
собственной славы.
Хайрем на гигантском экране широко улыбнулся.
- Дамы и господа, никогда не забывайте о том, что вы видели сегодня
вечером. Это начало подлинной революции в области связи.
Мало-помалу публика начала аплодировать, и очень скоро рукоплескания
переросли в громовую овацию.
Кейт не смогла удержаться и присоединилась к всеобщему ликованию.
"Интересно, куда это приведет", - думала она. Безусловно, возможности этой
новой технологии - основанной, в конце концов, на манипуляции не чем-нибудь,
а пространством и временем - не сведутся только к передаче данных. Кейт
предчувствовала, что теперь все изменится.
Что-то ярко сверкнуло в вышине. Кейт увидела дрона с красующимся на нем
изображением космической ракеты, которую она уже заметила раньше. Ракета
совершенно бесшумно рассекала лоскуток серо-голубого среднеазиатского неба.
Она выглядела до странности старомодно, как будто этот образ выплыл из
прошлого, а не из будущего.
Больше никто не смотрел на это изображение, да и для Кейт оно интереса
не представляло. Она отвернулась.

Зелено-красное пламя рванулось в извилистые каналы из стали и бетона.
Свет пронесся по степи к Виталию. Ослепительно яркий свет затмил тусклые
прожектора, все еще горевшие около пусковой установки, затмил даже яркое
степное солнце. И еще до того, как корабль оторвался от земли, Виталий
услышал рев, грохот, от которого содрогнулась его грудь.
Не обращая внимания на усиливающуюся боль в плече, на то, что онемели
руки и ноги, Виталий стоял, разжав потрескавшиеся губы, и кричал, пытаясь
добавить свой голос к этому божественному грохоту. В такие моменты он всегда
становился сентиментальным старым дураком.
А вокруг него царило сильное возбуждение. Люди - и плохо обученные
инженеры, и жирные взяточники-управленцы - отворачивались от места старта.
Они собирались кучками около радиоприемников и мини-телевизоров, около
похожих на бриллианты софт-скринов, показывающих потрясающие кадры из
Америки. Виталий не знал подробностей и знать не хотел, но ему стало ясно,
что Хайрем Паттерсон выполнил свое обещание - или свою угрозу.
Уже отрываясь от земли, его прекрасная птица, его последняя "Молния"
успела устареть.
Виталий стоял прямо, не горбясь. Он решил смотреть столько, сколько