"Стивен Бакстер, Артур Кларк. Перворожденный ("Одиссея времени" #3) " - читать интересную книгу автора

Куда бы ни заглядывали зонды-разведчики, везде они обнаруживали жизнь.
Некоторые ее виды имели сходство с земными - этакие анаэробные,
адаптированные к метану жуки, которые вяло и флегматично строили свои дамбы
и насыпи по берегам переохлажденных озер. Другие представляли собой
экзотические виды органических углеродистых существ, предпочитающих аммиак
воде. Они плавали в той субстанции, которая выплескивалась из жерл
криовулканов. Но самыми экзотическими можно было назвать колонии
слизеподобных организмов, использующих в качестве строительных блоков для
своего тела не углеродистые, а кремниевые соединения. Они жили в обжигающем
холоде черных, зеркально плоских этановых озер.
Обитающих в кратерах жуков можно было назвать родственниками известных
на Земле и весьма распространенных там видов. Аммиачные рыбы, скорей всего,
были эндемиками Титана. А холодостойкая этановая слизь появилась здесь, судя
по всему, с одной из лун Нептуна или откуда-нибудь еще дальше. Солнечная
система кишела жизнью. Эта жизнь распространялась повсюду, путешествуя в
космосе на метеоритах и обломках ледяных глыб, оторванных от родных планет в
результате столкновений с другими небесными телами. Но даже несмотря на это,
Титан представлял собой нечто экстраординарное: этакий заповедник для
разнообразных форм жизни со всей Солнечной системы, а, может быть, и не
только.
Однако "Следопыт глубокого космоса Х7-6102-016" прилетел на Титан не
ради науки. Все работающие на планете зонды-разведчики даже не подозревали о
присутствии вблизи них напичканного электроникой корабля, который был создан
сто лет назад согласно господствовавшей тогда философии науки и по
последнему слову тогдашней техники: его угловатое тело несло в себе
многочисленные сенсорные датчики и термоядерные энергетические комплексы. И
вся эта конструкция была покрыта сверхпрочной оболочкой из "метаматерии", то
есть нанотехнологичного материала, призванного отражать и обезвреживать
солнечные лучи, падающие на корабль, и отводить их в такие сегменты космоса,
где их встреча с кораблем абсолютно исключалась. Нельзя сказать, что
"Следопыт" был слеп: оболочка распознавала падающие на него лучи. Но тела,
которые не отражали или не отклоняли световые лучи, были для него невидимы.
Точно так же и самого "Следопыта" невозможно было зарегистрировать с помощью
любого излучения: от жесткого гамма-излучения до длинных радиоволн.
"Следопыт" не был исследовательским кораблем. Молчаливый, хорошо
защищенный, он нес в космосе караульную службу. И вот теперь впереди его
ждала встреча, ради которой он и был создан.
Пока он летел, едва касаясь вершин самых высоких облаков на Титане,
гравитационное поле планеты уловило его в свою орбиту и немного изменило его
траекторию: ему пришлось уйти из плоскости колец Сатурна. Что он и сделал в
полной радиотишине и без малейших следов ракетного выхлопа.
И тут он приблизился к аномалии.
Внезапно его датчики зарегистрировали целые каскады экзотических частиц
с очень большой энергией. Его корпус был атакован сильным магнитным полем,
словно он угодил в жуткий электромагнитный космический вихрь. Он тут же
послал донесение на Землю - поток высокосжатой информации, выглядевший
серией вспышек лазера. У "Следопыта" не было средств для самостоятельной
коррекции траектории без того, чтобы не подвергнуть риску свою оболочку. И
поэтому он беспомощно летел дальше. И ему предстояло миновать аномалию на
расстоянии всего в полкилометра.