"Саймон Кларк. Вампиррова победа (ужастик)" - читать интересную книгу автора

банку. Им, наверное, было лет по восемнадцать-девятнадцать.
- На кого ты, черт побери, пялишься?
Они сказали это - или что-то подобное с той же целью, - когда он
пошел на них. Первый упал, зажимая расквашенный нос, второй рухнул как
подкошенный - апперкот едва не сломал ему шею, третий попытался
замахнуться... но он двигался как в замедленной съемке. Почему люди всегда
движутся, как в замедленной съемке?
Шмяк! Шмяк!
Выкашливая сердце, сложился третий.
Четвертый вытащил нож. Дерьмо, его не спас бы и автомат. Удар головой
свалил мальчишку наземь.
Хорошо бы добавить ему пинок в лицо, но он проделал свой путь в
Леппингтон не для того, чтобы убивать.
Нет. Он здесь, чтобы учить.


ГЛАВА 4


1

Бернис Мочарди завтракала на кухне фермы, где она работала. Хотя
сегодня завтрак состоял всего из одного тоста и чашки чая "эрл грей".
Она притворялась перед самой собой, что слишком частые обеды в "Садах
Пекина", единственном китайском ресторане Леп-пингтона, начали сказываться
на ее талии. Но истинная причина была в том, что в последние дни у нее не
было аппетита. На деле фигурой она могла бы потягаться с любой моделью на
подиуме.
А подлинная тому причина - кассеты, сказала она себе. Истерзали они
тебя, да, Бернис?
Она ловко поставила чайник на конфорку и отвернула газ.
Не можешь выбросить парня с видео из головы, да? У него (было?) такое
милое лицо, а от его голоса по коже бежали мурашки. Что случилось с ним
там, в подвале?
Бернис опустила в чашку пакетик с заваркой.
Он кричал, будто под обстрелом, а изо рта у него не вылетало ни
звука. Его лицо было ужасно, просто оскал страха.
Нужно взять и бросить кассету в один из мусорных баков на площади.
Полить бензином, сжечь эту дурацкую коробку. Пленка поглощает твою душу. И
позабудь имя Майк Страуд. Выбрось его из головы. Ты ведь не встречала его
никогда.
- Не хмурься так на молоко, дочка, скиснет.
- О, Мэвис. Я только готовлю чай. - Бернис оторвалась от болезненных
мыслей. - Выпьешь чашку?
- Только если от твоей мины все молоко не свернулось, - добродушно
отозвалась Мэвис. Ей было под шестьдесят, и на пухлом лице красовались
очки в розовой оправе. - Я разолью молоко по чашкам, а ты совершишь набег
на коробку с печеньем.
- Я пью с ломтиком лимона. Не беспокойся, я нарежу.
- Чай с лимоном? Ох уж эти городские нравы. Мэвис всего лишь мягко