"Саймон Кларк. Кровавая купель (ужастик)" - читать интересную книгу автора

бросил их в папину пивную кружку, которую он выиграл в теннисном турнире
миллион сезонов назад.
Вероятно, страсть к убийству монстров - самое ценное мое достояние.
С тех пор как случилось это - ВЕЛИКИЙ ПЕРВЫЙ ДЕНЬ, - у меня было
много времени подумать, не была ли эта страсть - эта одержимость - убивать
чудовищ впечатана мне в мозг еще во чреве. Что это и была моя судьба.
Прежде чем сесть у стопки бумаги и все это написать, я просмотрел
учебники, чтобы узнать, как пишется книга. И там сказано, что важно дать
вам понять, каков я. Какие пружинки мною движут. Чтобы вы поняли, почему я
сделал то, что сделал.
Так вот оно.
У меня нет друзей на всю жизнь. Но у меня был враг на всю жизнь. Таг
Слэттер. Мы дрались с самого первого дня в школе. В первый раз он пытался
меня убить - я имею в виду действительно прекратить мое существование на
планете Земля, а не просто разбить морду, - когда ему было четырнадцать. Я
на стенке местного скаутского сарайчика написал Таг Слэттер - изврат.
Слэттер сломал мне три пальца на левой руке железным столбом от изгороди.
Сломанные пальцы - это вроде как не очень большая угроза жизни, но я
в этот момент закрывал ими свой череп.
Из школы я вышел в шестнадцать лет без квалификации. Было у меня три
работы: собирал посуду в ночном клубе, был учеником формовщика и -
последняя - водил пикап местного торговца.
Ну, в общем, встреть вы меня в субботу утром на улице что бы вы
увидели?
Семнадцатилетний, темноволосый, джинсы, кроссовки кожаная куртка.
Первое ваше впечатление: "Наглый сопляк". И это было бы правдой.
Сейчас вы думаете, что я просто плохой мальчишка из маленького
городка. Может, и так, а может, и нет.
Мама с папой с озадаченным видом смотрели, что из меня вырастает. Но
они знали, что поделать ничего не могут. Папа всегда на все вопросы и
замечания отвечал:
"Ник кончит либо миллионером, либо в тюрьме".
Иногда мои выходки превосходили предел маминой выносливости, и она
ворчала: "Ты знаешь, какие жертвы нам с отцом пришлось ради тебя
принести?" Ну, вы эти песни знаете. Приходилось, наверное, слышать.
Но в серьезные истории я не попадал. Я не мучил зверьков. И, пожалуй,
единственный человек, который знал, что делается у меня внутри, был мой
дядя Джек Атен.
Он во многом был на меня похож. Вышел из школы без профессии и не
имел никакого желания присоединяться к сонму скребущих пером Атенов. В нем
кипели честолюбивые замыслы - он хотел быть рок-гитаристом. Пятнадцать лет
он кочевал с оркестром, который всегда играл честную рок-музыку, но до
контракта на запись так и не доигрался.
Когда мне было одиннадцать, Джек Атен вернулся домой. Оголодавший,
как скелет, он казался опаленным.
Сейчас я думаю, что он спознался с героином. Значит, это и было
причиной возвращения домой - бросить или умереть.
Он много времени проводил в нашем доме. Иногда мы играли в
сумасшедший гольф (почему-то он его любил - он вообще любил сумасшедшие
вещи и сумасшедших людей). Когда мы уходили на эти долгие прогулки, он