"Саймон Кларк. Ночь триффидов" - читать интересную книгу автора

листья, укрывался в кабине самолета, чтобы пожевать горьковато-сладкую
зелень.
Поев, я долго сидел под колпаком кабины, пялясь в красное небо и думая о
погибшей девушке. Интересно, как ее звали и запомнила ли она сама свое имя с
тех дней, когда у нее были отец и мать?
Таких темных ночей, какие были сейчас, я припомнить не мог. Даже когда
небо, как я подозревал, оставалось безоблачным, звезд я не видел. Так же
как, впрочем, и луны.
Спал я, как правило, скверно. Порой, просыпаясь среди ночи, я видел за
пластиком кабины чьи-то внимательные глаза. Мне даже иногда казалось, что за
мной наблюдают. Но утром я отгонял химеры, убеждая себя, что мне все
пригрезилось. Тем не менее, осматривая свои владения, я все время видел
перед собой улыбающееся лицо девушки и слышал ее веселый смех.
Отец как-то написал, что человечество не способно постоянно пребывать в
унынии, и человеческая душа, подобно мифической птице Феникс, снова и снова
восстает из пепла отчаяния.
Через некоторое время и мое настроение стало улучшаться. Я все больше
подумывал о том, как выбраться с острова. Дело дошло до того, что я начал с
помощью ножа счищать вьюнок с показавшейся мне достаточно прочной яхты. По
моим расчетам, на полную очистку требовалось не более двух дней, после чего
можно будет отправиться на поиски твердой земли. Если я поплыву строго на
север, то обязательно доберусь либо до острова Уайт, либо до побережья
Британии. Работая, я не терял бдительности. Триффиды постоянно крутились
рядом. Как только они приближались на опасное расстояние, я надевал шлем и
опускал забрало. Работать в такой экипировке было душно и неудобно, зато
проклятые растения не могли причинить мне вреда.
В первые дни пребывания на "острове" до меня часто доносилось стаккато
барабанящих триффидов. Однако постепенно они умолкли. Как-то, мучаясь от
бессонницы в кабине истребителя, я вспомнил один из афоризмов Оскара Уайлда.
"Плохо, когда о вас много говорят, - сказал он. - Хуже, - когда о вас не
говорят вообще". Не исключено, что триффиды сказали обо мне все, что могли,
или пришли к выводу, что я не представляю для них интереса как личность. С
другой стороны, они могли решить, что коль скоро я для них в своем
комбинезоне недоступен, то время на меня тратить не стоит. Как бы то ни
было, но они стали игнорировать меня, что было с их стороны невежливо.
Поначалу эта неожиданная тишина меня немного смущала. Но поскольку
триффиды по-прежнему не обращали на меня внимания, я скоро к этому привык.
Не могу сказать, что их снобизм меня обижал. Тем более что другие существа
продолжали одарять меня своим вниманием. Больше всего донимали крысы.
Похоже, они видели во мне завтрак, ленч и файв-о-клок одновременно. Грызуны
совершили на меня несколько нападений во время работы, но я нашел на палубе
какого-то парохода обрывок стальной цепи и превратил его в надежное оружие.
Как только крысы приступали к подготовке очередного набега, я начинал с
угрожающим видом крутить цепь над головой, обращая их в позорное бегство.
Крысам оставалось только юркнуть в норы и следить за мной оттуда горящими от
голода глазами.
Время от времени море, насылая на мой плот особенно большую волну,
заставляло его извиваться в конвульсиях. Когда это случалось, "почва"
вздымалась на высоту моего роста. Устоять на ногах было невозможно, и я
валился как подкошенный на зеленый дерн.