"Индиана Джонс и Семь вуалей (!!! Половина книги!!!)" - читать интересную книгу автора (Макгрегор Роб)

8

Сахарная Голова

Руки Инди разжались, и он сорвался. Но почти тотчас же натолкнулся на вынырнувший из тьмы передок вагончика. Пальцы скользнули по стеклу и на долю секунды уцепились за раму. Сквозь окно беспомощно глазел Орон. Стертые до крови ладони Инди были испачканы смазкой; он никак не мог удержаться, снова соскользнул и упал. Но на сей раз вытянутые руки наткнулись на передний бампер. Инди повис на нем, дрыгая ногами.

“Держаться, только держаться… Если сорвусь, то я покойник”.

Инди отчаянно старался подтянуться и взобраться на бампер. Но стоило ему забросить наверх одну ногу, как снова стряслось непредвиденное: вагончик рывком остановился, будто кто-то дернул за тормоз. Инди по инерции полетел вперед, перевернувшись в полете лицом вниз, в надежде, что какое-нибудь растущее на склоне дерево смягчит падение. И почти тотчас же рухнул на четвереньки, столкнувшись с чем-то плоским и твердым. Перекатившись на спину, Инди обнаружил, что лежит на деревянной платформе, целый и невредимый. Подняв голову, он увидел пару ног, а затем – испуганное лицо ошеломленного незнакомца.

– Мы уже наверху? – поинтересовался у него Инди.

Тот, все еще не в состоянии прийти в себя, обошел Инди стороной и распахнул дверь вагончика.

– Мистер Джонс, вы живой?! – с недоверием вымолвил Орон, бросаясь к Инди и помогая ему подняться на ноги.

– Смахивает на то, – Инди поправил шпагу. – А где мы?

– Morro da Urca, – сообщил оператор канатной дороги. – На полпути к вершине.

– Почему мы остановились? – настойчиво спросил Инди.

– Вагоны всегда здесь останавливаются, – тупо воззрился на него оператор.

– Нет, я имею в виду – по пути, до того, как подъехали сюда, – не унимался Инди.

– Вагончики останавливаются, когда кто-нибудь высаживается наверху, – будто оправдываясь, отозвался оператор. – Кстати, а что вы делали снаружи?

– Выбрался подышать ночной прохладой.

– Должно быть, они только-только прибыли, – подал голос Орон. – Пошли. Надо ехать.

Но Инди хотел сначала убедиться, что Дейрдра действительно наверху.

– Тут никто не выходил минут пять назад?

– Нет. А если вы хотите доехать до верху, то лучше оставайтесь в вагоне, – изрек оператор.

– Насчет этого он прав, – проговорил Орон, когда дверь за ними закрылась. – Ни разу в жизни я не видел более безумного поступка.

– Иной раз стоит рискнуть.

– Тут не тот случай.

Инди был с ним согласен, но теперь это уже не играло роли. Вагончик снова ехал, и на фоне неба обрисовался силуэт вершины Сахарной Головы.

А в четырех тысячах семистах сорока трех милях к северу от Сахарной Головы Виктор Бернард задрал голову, чтобы взглянуть на часы Центрального вокзала города Нью-Йорка. Четырнадцать минут двенадцатого. Джулиан Рей опаздывает уже на четверть часа. Бернард беспокойно шагал туда-сюда по перрону, будто загнанный в клетку медведь. Поезд вот-вот отойдет, а перед отъездом надо непременно узнать, как идут дела.

Попытавшись отвлечься от тревог об утекающих мгновениях, профессор обратился мыслями к предстоящим в Гватемале мытарствам по возвращению изъятых находок. Придется дать пару взяток, но траты можно будет покрыть – а заодно существенно поправить свое финансовое положение, – продав часть античных драгоценностей на международном рынке.

Несмотря на нужду Бернарда в деньгах, эта поездка вдруг утратила в его глазах свое значение. Куда больше поставлено на карту в Бразилии. Он снова бросил взгляд на часы. “Проклятье! Куда, черт побери, запропастился Рей?!”

Бернард и Джулиан Рей являли собой странную парочку – археолог и мафиозный ростовщик-шулер-букмекер; но Бернард питал лишь одну пылкую страсть, и ему было наплевать на репутацию партнера, если тот мог удовлетворить его неутолимую жажду к игре по-крупному. Когда Фосетт весной 1925 года отправился в экспедицию, Бернард связался с Реем и предложил организовать пари на Фосетта. Сошлись на том, что Рей определил ставку в десять к одному за возвращение Фосетта в цивилизованный мир к первому мая. Бернард пытался подбить букмекера на то, что Фосетт должен еще и предоставить доказательства существования в дебрях Амазонки затерянного города, населенного белокожими индейцами, но Рей в ответ лишь расхохотался и предложил профессору еще одно пари, но уже с другими ставками.

Бернард поставил на кон унаследованные тридцать тысяч долларов, рассчитывая в случае выигрыша погасить пару старых долгов Рею. Тот великодушно продлил окончательный срок расплаты до первого мая. Бернард понимал, что в случае благополучного возвращения Фосетта лишится не одних только денег, и потому принял кое-какие меры. В частности, помог своей прежней секретарше Бренде Хиллард осуществить свою мечту о переезде в Нью-Йорк, устроив ее на работу к Маркусу Броуди – весьма кстати оказавшемуся одним из доверенных лиц Фосетта. До недавнего времени эта мера казалась излишней, но теперь Бернард порадовался своей предусмотрительности.

Проходил месяц за месяцем, а от Фосетта не было ни слуху, ни духу, ставки менялись, и теперь игрок, поставивший на возвращение Фосетта, в случае победы получил бы за каждый вложенный доллар по шесть долларов выигрыша. Рискованное предприятие популярного исследователя получило широкую огласку, и потому желающих ставить против него было не так уж много. Но ставка Бернарда осталась на исходном рубеже, так что в случае появления Фосетта им с Реем предстояло потерять целое состояние.

Наконец, всего за шесть минут до отхода поезд, Бернард углядел букмекера, развинченной походкой выступающего по почти пустому перрону. Одет Рей был в костюм-тройку и фетровую шляпу, а его напомаженные черные волосы лоском не уступали сверканию штиблет. Не стоило бы встречаться с Реем на публике – неразумно выдавать целому свету свои взаимоотношения с пресловутым воротилой подпольного бизнеса, но осуществление вверенной Рею миссии куда важнее.

– Ну, есть какие-нибудь новости? – отбросив всякие формальности, с ходу поинтересовался Бернард.

– Виктор, успокойся! Дело поручено одному из моих лучших людей.

Рей был учтив и невозмутим, как всегда. Рядом с ним Бернард почувствовал себя макакой-переростком с шилом в заднице.

– Я надеялся, что тебе уже что-нибудь известно.

– Они все в Рио. Там обо всем позаботятся. Подробности тебе ни к чему.

– Джулиан, я не хочу никакого насилия. Ты говорил…

– Я говорил, что дело будет сделано, и лучше бы обошлось без крови. Но, мой друг, мир далек от совершенства. Иного типа приходится хорошенько отделать, чтобы убедить в серьезности своих намерений.

– Я полагаю, – проговорил Бернард, – что хотел лишь воспрепятствовать Джонсу повлиять на исход нашей игры.

Узнав от Бренды о полученном Броуди фрагменте дневника, Бернард был ошарашен. А что, если действительно существует населенный затерянный город? Может, Фосетт действительно нащупал нечто реальное. Сознание Бернарда будто бы раздвоилось. У Бернарда-ученого пробудился интерес, хотя и скепсис не пропал. Но Бернард-игрок понимал, что важнее всего на свете помешать Фосетту вернуться до назначенного срока. Рей безжалостен с несостоятельными должниками. Пока Бернарду не надоела жизнь, проигрывать он не имеет права.

– Об этом уж не беспокойся, – изрек Рей. – Просто наслаждайся поездкой в банановую республику.

Бернарду пришелся не по вкусу снисходительный тон Рея. Сам Бернард – представитель солидной профессии, за последние пятьдесят лет превратившейся в респектабельную научную дисциплину, а Рей хоть и продувная бестия, но как был жуликом, так им и останется.

– В Гватемале не одни только бананы.

– Каждому свое, доктор Бернард, – Рей поправил галстук и ухмыльнулся. – Каждому свое.

Бернард зашагал прочь. Чтобы уехать этим поездом, ему пришлось бы ринуться бегом. Но профессор уже передумал. Надо сесть на пароход до Баии, а там найти какого-то пилота, владельца плантации гуайяв. Не стоит испытывать судьбу.

Как только вагончик остановился, похитители стремительно увели Дейрдру подальше от остальных пассажиров. Вместо того чтобы пойти на смотровую площадку, откуда открывался вид на город, все трое двинулись в сторону океана, остановившись у самого края пропасти.

– Что вы собираетесь делать? – не выдержала Дейрдра.

Никто ей не ответил. Карино дал знак Хансу, тот достал веревку и принялся обвязывать ее девушке вокруг пояса. Дейрдра стала отбиваться и громко взывать о помощи. Карино тут же сунул ствол пистолета ей в рот.

– Еще слово, и вы покойница. Но если будете держать свой ротик на замке, леди, то у вас есть шанс выбраться в целости и сохранности. Ясно?

Ствол упирался прямо Дейрдре в зубы, на языке ощущался привкус металла, ноздри щекотал запах оружейного масла. Ей представилось, как Карино нажимает на курок, и пуля, выбив ей зубы, взрывается в мозгу и выходит сквозь затылок. Оцепенев от ужаса, Дейрдра перестала сопротивляться и затаила дыхание.

Как только Карино убрал пистолет, Ханс снова завязал ей рот платком. Затем Дейрдру повели по каменистой тропке, ведущей с вершины конической горы вниз. Далеко внизу серебрилась в свете луны морская гладь, но Дейрдре было не до красот пейзажа. Мысли ее разбегались, не задерживаясь ни на чем.

Наконец, Карино дал знак остановиться. Ханс пропустил веревку у Дейрдры под мышками, завязал петлей и затянул.

– Ладно, леди, теперь вот что, – сказал Карино. – Видите дерево?

В мозгу Дейрдры пульсировало лишь одно: это именно Карино написал на зеркале “Раз мертвый, так мертвый”. В конце концов, она заставила себя сосредоточить внимание на дереве – выросшем на гранитной стене хилом можжевельнике. Ханс закинул конец веревки, обвязанной у нее под мышками, на обращенный к морю сук.

– Вам придется немного повисеть на ветке. Если будете паинькой и не станете дрыгаться, то все будет хорошо. А если начнете выплясывать, как дура, то ваше дело плохо. Ветка не выдержит, а если она переломится, то сломается. Раз вы упадете, так свалитесь. Ухватили? Так что потом не говорите, что я не предупреждал.

Карино кивнул, и Ханс потянул за веревку. Ноги Дейрдры оторвались от земли, и под ней разверзлась бездонная пропасть. Все инстинкты девушки вопили, что надо биться, вырвать кляп изо рта, но рассудок подсказывал, что Карино прав. Ветка слабая, а скала обрывается вниз почти отвесно. Веревка больно впилась в кожу под мышками, ребра заныли от ссадин и ушибов, и Дейрдра сдавленно замычала сквозь кляп, закачавшись над бездной. Теперь ей стало все равно, что там внизу – мир заслонила пелена боли.

– Пошли отсюда, – бросил Карино помощнику. – До свиданьица, леди. Только без обид, лады? А если вы переживете эту маленькую проверку на прочность, то скажите своему новоиспеченному супругу, чтобы поискал приключений в другом месте, если ему жизнь дорога. А тут чертовски опасно. Ухватили?

И с тем ушел.

Не успел вагончик остановиться на верхней платформе, как Инди уже заговорил с оператором.

– Тут были двое мужчин и женщина. Вы видели, куда они пошли?

Оператор открыл дверь вагончика.

– Мужчины одеты пиратами, а женщина в платье и парике, – уточнил Орон.

– Все ходят смотреть на огни ночного города, – сообщил оператор, – а эти трое отправились в противоположную сторону.

Орон тут же двинулся в указанном направлении; Инди задержался ради еще одного вопроса.

– Они еще там?

Оператор сосредоточенно сдвинул брови.

– Я что-то не видел, чтобы они возвращались.

В небе сияла почти полная луна, заливая светом скалистую пустошь и облегчая путь к обрыву над морем. Ночь дышала тишиной и покоем; но под этой маской спокойствия творились темные дела. Инди хотелось прокричать имя Дейрдры, дать ей знать о своем приходе и вдребезги разнести обманчивую иллюзию безмятежности – но он сдерживал себя изо всех сил.

– Мистер Джонс, – глухо прозвучал мрачный оклик Орона.

– Что такое?

Рослый негр уподобился статуе пирата, вглядывающегося в морскую даль. Через миг Инди проследил направление его взгляда и увидел повисшее на суку недвижное тело. Разум отказывался поверить, что это Дейрдра. Инди пытался усилием воли совершить так, чтобы парик и просторное платье оказались на манекене, а не на человеке. Не на Дейрдре. Тут он разглядел ее лицо и охнул:

– О, Боже!

Они вдвоем заспешили по каменистой тропе, проходившей чуть ниже дерева. Подобравшись к краю пропасти, Инди с облегчением увидел, что веревка врезалась Дейрдре в грудь, а не в горло. Луна осветила ее лицо; стало видно, как глаза Дейрдры моргнули, а потом расширились от изумления и ужаса.

– Она жива, – сказал Орон.

– Надо спустить ее на землю.

– Будьте осторожны.

Дейрдра поднесла руку ко рту, пытаясь освободиться кляп. Ветка, не толще ее запястья, опасно согнулась.

– Не шевелись, сердечко мое, даже кляп не трогай. Мы скоренько-скоренько тебя спустим сюда.

– Как? – осведомился Орон.

– Так и думал, что надо вместо шпаги нацепить кнут, – проворчал Инди себе под нос, представив, с какой легкостью обвил бы его Дейрдре вокруг талии и притянул ее к себе. Пусть ветка ломается – Дейрдра тотчас же оказалась бы в его объятьях. Но раз кнута нет, надо измыслить что-нибудь иное.

– Орон, ты как, удержишь мой вес на плечах? Я схвачу ее, а ты притянешь меня обратно.

– Вес-то ваш я удержу, а вот насчет дальнейшего не ручаюсь.

– Придется попытаться. – Ветка прогнулась еще на пару дюймов. – Самое время попытать судьбу.

Орон кивнул и присел на корточки, а Инди вскарабкался ему на плечи. Стюард выпрямился во весь рост и неверными шагами двинулся к пропасти. Инди простер руку к Дейрдре, потянувшейся ему навстречу. Кончики их пальцев на мгновение соприкоснулись, но Дейрдра все еще была недосягаема.

– Мистер Джонс, я забыл вас предупредить, – подал голос Орон.

– Чего еще?! – Инди, скрипя зубами, изо всех сил тянулся вперед.

– У меня страх высоты. – Внезапно живая пирамида опасно заколебалась.

– Орон, не смотри вниз!

– Я закрыл глаза.

– Тогда открой! – резко выбросив руку вперед, Инди сомкнул пальцы вокруг запястья Дейрдры. – Есть! Давай назад!

– Не могу. Не могу шевельнуться.

Инди откинулся насколько мог назад, потянув Дейрдру за собой. Еще каких-нибудь несколько дюймов… Но тут Орон оступился и, не удержав веса стоящего на плечах человека, повалился назад. Запястье жены выскользнуло из выпачканных машинным маслом пальцев Инди, ветка переломилась, и Дейрдра, издав задушенный кляпом вопль, рухнула в пропасть.

Инди перекатился на спину и сел. Она погибла! Сердце его готово было разорваться от горя. И тут же он увидел, что Дейрдра прильнула к скале. Нахлынувшее облегчение мешалось в душе Инди с тревогой, что она в любой миг рискует сорваться и разбиться насмерть.

– О, Господи! – прошипел он Орону. – Быстрее спусти меня туда.

Орон ухватил Инди за лодыжки, и тот начал вниз головой сползать по гранитной стене. Прилившая к голове кровь молотом билась в висках и трубно пела в ушах. Но как Инди ни старался, дотянуться до руки Дейрдры не мог. Их разделяло добрых дюймов пять.

– Чуть ниже, Орон!

– Ниже некуда, а то мы все полетим.

Тут Инди обратил внимание на болтающуюся у лица шпагу. Подняв руку к поясу, он начал перебирать пальцами по клинку, дюйм за дюймом выдвигая его из ножен. Потом протянул шпагу эфесом к Дейрдре, ухватившейся за него обеими руками.

Но стоило ей взяться за эфес, как клинок заскользил у Инди в ладонях.

– Я тебя не удержу! – воскликнул он, не зная, что предпринять.

– Мистер Джонс! – завопил Орон. – Поторопитесь!

– Я никак до нее не дотянусь.

И тут проблему решила Дейрдра. Каким-то образом зацепившись за скалу, она схватилась за обвязанную вокруг себя веревку и сжала ее в зубах. Перехватив веревку пониже, она подтянула ее, снова зажала зубами – и повторяла это до тех пор, пока наконец не выудила болтавшийся на конце веревки обломок ветки. И тогда изо всей силы швырнула ветку Инди.

Он перехватил ветку на лету, быстро извлек ее и натащил освободившуюся петлю на себя, плотно затянув вокруг груди, после чего крикнул:

– Я ее держу! Вытаскивай!

Орон не ответил даже словом.

– Орон!

– Простите, что так получилось, мистер Джонс, но я должен был сделать свое дело.

– Что?! – вытянув шею, Инди поглядел на Орона. Рядом с негром с одного боку стоял Карино, а с другого – Ханс. Оба уставились на него, и во взглядах у них не было ни малейшего намека на желание помочь.

– Орон, не отпускай! – вскричал Инди.

– Орон тоже участвует в игре, – загоготал Карино. – Мы планировали это несколько иначе, но раз вышло, так получилось. Верно? Орон, отпускай.

– Я думал, мы не станем никого убивать, – заныл Орон.

– Отпускай, или отправишься вслед за ними.

Инди ощутил, как хватка Орона ослабела, и вдруг головой вниз обрушился в пропасть. Рывок веревки увлек Дейрдру следом, и они полетели навстречу гибели. Инди узрел разверстую черную пасть смерти…

Затем осознал, что завис в бледно-серой мути. Его окружал туман, из которого слышался чей-то голос, зовущий его по имени.

Где он? Кто его зовет? Все его чувства будто уснули. Именно так он в детстве и представлял себе смерть. То есть, то, что последует за ней. Сплошной туман и ожидание, когда кто-нибудь объяснит, что же происходит.

Затем, повернув голову, завидел Дейрдру. Ее глаза были распахнуты. Она покачивалась, зависнув на веревке, а платок, служивший кляпом, висел у нее на шее. Такого в детских фантазиях Инди не было. Все происходит на самом деле.

– Инди!

– Где мы?

– Боже мой, я думала, ты никогда не очнешься. Ты цел?

Внезапно память вернулась к нему.

– А давно?…

– Уже рассвет.

Поглядев наверх, Инди обнаружил, что связывающая их веревка зацепилась за железный крюк.

– Просто невероятно!

– Ты можешь до него дотянуться? – спросила Дейрдра.

– До кого?

– До скального крюка. Мы можем взобраться по скале на вершину, как альпинисты, которые сделали это до нас. Это они всю дорогу вбивали скальные крючья. На таком-то я и висела, помнишь?

– Смутно, – Инди с изумлением взглянул на подругу. – Меня радует твое самообладание.

– Издеваешься? Да едва я избавилась от кляпа, то начала вопить и звать на помощь, пока не охрипла. И все без толку.

Инди подергал за веревку, проверяя ее прочность, и тут же ощутил острую боль в груди. Скривившись, он все-таки подтянулся на одной руке, второй зацепившись за вбитый в скалу крюк. Избавленная от его тяжести веревка тут же проскользнула на несколько дюймов, и Дейрдра съехала вниз.

– Как ты? – окликнул ее Инди.

– Держусь за другой крюк. Они тут через каждые пару футов. Посмотри сам.

Инди поднял голову, стараясь забыть о пульсирующей боли в висках и ноющей грудной клетке. В стене красовался еще ряд крючьев.

– Порядок! Ты готова попытаться?…

– Пожалуй, да.

– Может, снимем веревку? – вдруг пришло ему в голову.

– Нет, что ты! Ты вспомни. “И в горе, и в радости”… Или мы выберемся, а если не суждено, то… вместе.

– Верно. Мы ведь женаты.

– Уже почти сутки.

– Дьявольски медовый месяц!

– Нам его вовек не забыть.

Инди поднял руку и взялся за крюк, потом за другой. И тогда понял, что им суждено выбраться.