"Саймон Кларк. Царь Кровь " - читать интересную книгу автора

разбирающихся в снабжении, имеющих опыт в перемещении людей и материалов и
способных составить сложный план действий, трудность в том, что у нас
острый дефицит еды, палаток, одеял, одежды, лекарств - в общем, всего, что
нужно. И мы надеемся на людей - добровольцев вроде вас, - которые пойдут на
заготовки. Это, боюсь, включает некоторое мародерство - хотя вполне
санкционированное законом. Вы будете группа "С". Буду благодарен, если вы
запомните это название: группа "С". Чего нам сейчас больше всего не хватает
- это детского питания.
- Детского питания?
- Именно так. Дин, - дружелюбно улыбнулся Пат. - Для молодых
холостяков объясняю: это еда для младенцев. Младенцы - это такие забавные
существа, которые появляются, на свет через девять месяцев после того, как
забудешь надеть плащ. - Снова смех. - Вы должны принести как можно больше
детского питания в порошке. Бутылками, сосками и прочей ерундой не
занимайтесь - этого у нас хватит. Сейчас я раздам вам фотокопии карт и
покажу, где сосредоточить усилия.
И снова то же настроение витает в воздухе. Все воодушевлены, даже
радостны. В наш кусок Йоркшира вернется нормальность. Поезда и автобусы
пойдут по расписанию. Сандвичи с салатом и мороженое к чаю. Крикет на
деревенской лужайке. "Звездный путь" по телевизору. И в церкви говорят:
"Слава в вышних Богу".
Сидя на лужайке и глядя, как Пат Мюррей деловито раздает карты, я
жевал стебелек травы, и мне вдруг вспомнилось, что в начале самой длинной и
суровой войны все говорят: "К Рождеству все кончится".

11

Ночь понедельника. День второй лагеря беженцев у нашего порога. В
полночь я пошел отлить перед сном, Стивен уже прошел к себе в комнату. Из
открытого окна ванной до меня долетел запах дыма от костров. Я принюхался.
Весь день было очень сухо, но я почувствовал запах почвы в саду.
Точно тот запах, что слышался в день вечеринки Бена Кавеллеро. Будто
теплый летний дождь вызывает аромат из перегретой земли.
Я спустил воду и пошел сполоснуть руки (к счастью, вода все еще
текла). Потом потянулся за полотенцем.
Следующее, что я помню - что стою в кухне. Темно. Я нашарил на столе
фонарь и включил. Часы на стене показывали 1.30.
Я посмотрел на свои голые ноги. Одет я был только в шорты, в которых
обычно сплю. К коленям прилипли все те же стебельки травы. Полотенце
свисает с левой руки.
Во рту вдруг так пересохло, что пришлось осушить полпакета
апельсинового сока, чтобы сбить жажду.
Что со мной? Где я был?
Я потер живот. Мышцы подергивались, будто я только что испытал
сильнейшее потрясение, но за все сокровища мира я не мог бы вспомнить, что
это было.
Я только знал, что это пришло и случилось снова. Я потерял час жизни и
понятия не имел, что в это время делал. Вернулся образ серого лица. Я его
снова сегодня видел? Я повернулся к двери, ведущей в сад. У меня с собой
фонарь. Могу пойти посмотреть. Только почему-то даже эта мысль ужасала. Я