"Саймон Кларк. Пригвожденное сердце " - читать интересную книгу автора

Через три часа после того, как его заперли в прачечной океанского
грузового корабля, инженер издал глубокий стон и умер.
Шестнадцатилетний юнга скорчился в углу, крепко обхватив руками коленки
и неестественно тараща испуганные глаза.
Это был ад. Сущий ад.
Сидя под замком в крохотной каюте рядом с мертвецом, он широко разевал
рот, словно стараясь прожевать последние глотки воздуха.
Его лицо.
Паренек обхватил голову руками и качнулся.
Зачем они это сделали?
Никогда в жизни он никому не причинил зла.
Все шло так хорошо. Его первое плавание через Атлантику из Нью-Йорка
обещало быть легким. Команда, состоявшая сплошь из американцев, кроме
кока-филиппинца, была похожа на одну большую дружную семью. Все обращались
друг к другу по именам, за исключением, разумеется, шкипера - ну, должен же
кто-то быть главным. Еще вчера вечером они с Таббсом играли в шашки и
слушали по радио рождественские гимны. У них ловилось радио американских
вооруженных сил в Германии. И даже когда диск-жокей выполнял заявки от
родственников для солдат, служащих в Европе, он не испытывал тоски по дому.
Марк Фауст обрел новую семью прямо здесь, на большом грузовом корабле
"Мэри-Энн", везущем замороженную говядину в Норвегию.
Таббс дал ему попробовать пива. Первый глоток по вкусу напоминал то,
что соскребают с днища корабля, - но после второго пиво уже не было таким
противным. И все в кают-компании смеялись и добродушно хлопали его по спине.
К тому моменту, как Марк допил бутылку, он чувствовал себя великолепно,
внутри потеплело, хотя пиво было ледяным.
Интересно, что сказали бы мама с папой, если бы узнали обо всем этом?
Дома выпить вина ему позволяли только на Рождество и только глоток шерри для
торжественного тоста. Полагалось лишь пригубить его - оно не должно было
доставлять особого удовольствия.
А тут все совсем по-другому. Надо же, как клёво! Смеяться и выпивать в
кают-компании, слушать, как из приемника громыхает "Упокой, Господь, славных
ребят" и от звука динамиков подрагивают бутылки, а потом...
...а потом все пошло хуже некуда.
В кают-компанию ворвались с полдюжины человек, вооруженных автоматами и
винтовками. Томмо Грин вскочил было, но ему тут же сорвало с черепа пол-лица
зарядом мелкой дроби.
Вот тогда Рождество превратилось в ад.
Нападавшие казались огромными, чуть ли не великанами, с темными,
загорелыми лицами. Но их глаза... Их глаза светились такой жестокостью и
ненавистью! Будто в глубине глазниц полыхает огонь. Эти глаза наводили на
Марка больше ужаса, нежели оружие в здоровенных кулачищах.
Если бы они сказали, что явились прямо из преисподней, он бы поверил.
Уже через несколько секунд его вместе с Таббсом затолкали в прачечную.
Сердце толстяка не выдержало такого потрясения.
Прилив нежно покачивал "Мэри-Энн". Судно стояло на якоре в одном из
сотен фьордов, которые глубоко врезались в норвежское побережье.
Марк медленно поднял голову. Свет мутной лампочки отражался на вставных
челюстях мертвеца, наполовину вывалившихся изо рта; одного зуба не хватало.
Наверно, драка в каком-нибудь порту, или, может, Таббс просто налетел на