"Артур Кларк. Юпитер Пять" - читать интересную книгу автора

Артур Кларк

Юпитер Пять

Перевод Л. Жданова


Файл с книжной полки Несененко Алексея
http://www.geocities.com/SoHo/Exhibit/4256/


Профессор Форстер такой коротышка, что для него пришлось
сделать особый космический скафандр. Однако, как это часто
бывает, малый рост с лихвой возмещается кипучей энергией и
задором. Когда я познакомился с ним, он уже двадцать лет
добивался осуществления своей мечты. Больше того, он сумел
убедить множество трезвых дельцов, депутатов Всемирного
совета и руководителей научных трестов, чтобы они
финансировали его проект и снарядили для него корабль.
Потом было немало примечательных событий, но я по-прежнему
считаю это самым поразительным из достижений профессора...
"Арнольд Тойнби" стартовал с Земли с командой из шести
человек. Кроме профессора и его главного помощника Чарльза
Эштона, в состав экспедиции вошла обычная троица - пилот,
штурман, инженер, а также два аспиранта, Билл Хоукинс и я.
Мы с Биллом еще ни разу не бывали в космосе, и все нам
казалось до того увлекательным, что нас нисколько не
волновало, успеем ли мы вернуться на Землю до начала
следующего семестра. Между прочим, нашего научного
руководителя это, по-видимому, тоже не волновало.
Характеристики, которые он нам написал, были полны экивоков,
но так как людей, мало-мальски разбирающихся в марсианских
письменах, можно было сосчитать по пальцам одной руки
(извините за штамп), нас взяли.
Поскольку летели мы на Юпитер, а не на Марс, было не
совсем ясно, при чем тут марсианские письмена. Но мы
кое-что знали о теории профессора и строили весьма
хитроумные догадки. Они подтвердились - частично - на
десятый день после отлета.
Когда по вызову профессора мы явились в его кабину, он
встретил нас оценивающим взглядом. Даже при нулевой силе
тяжести, когда мы цеплялись за что попало и уподоблялись
плавающим водорослям, профессор Форстер всегда ухитрялся
сохранять достоинство. Он посмотрел на Билла, потом на
меня, потом опять на Билла, и мне показалось (конечно, я мог
ошибиться), что он думает: "За что мне такое наказание?"
Последовал глубокий вздох, явно означавший: "Все равно
теперь уже поздно, ничего не поделаешь", и профессор
заговорил - медленно, терпеливо, как обычно, когда он
что-нибудь объясняет. Во всяком случае, он обычно говорит