"Уолтер ван Тилберг Кларк. Уполномоченный отряд (случай у брода) " - читать интересную книгу автора

о десяти долларах.
- С чего это тебя так на виски потянуло? - спросил я Джила, чтобы
только опередить Дэвиса.
- Ни с чего, просто пить захотелось, - сказал он, допивая стакан и
наливая себе следующий. - Впрочем, есть тут одно... - негромко сказал он. -
Я было позабыл об этом и вспомнил, лишь когда Мур о веревке заговорил. Я в
ту зиму здоровье подправлял в Монтане, жил у одной старухи, у которой жратва
просто отличная. И вот, сидя как-то у нее на крылечке, я видел, как на одном
суку трех человек повесили. - Он допил второй стакан. Но теперь это меня не
беспокоило. В таком настроении он мог выпить двадцать порций - и ни в одном
глазу. Он налил себе еще. Говорил быстро и негромко, словно не хотел, чтобы
кто-нибудь, кроме меня, слышал его рассказ. - Из-под ног, у каждого по
очереди, выбили бочонок, и эти бедолаги пытались дотянуться до него
носками. - Он посмотрел себе в стакан. - Ноги-то им не связывали, только
руки. - Помолчав с минуту, он прибавил: - Все тогда было по закону, при
шерифе и прочее. А все равно... - Он снова отпил виски, но немного, будто
нехотя.
- Угонщики?
- Ограбили дилижанс. Кучера застрелили.
- Значит, заслужили, - сказал я.
- Один из них такой молоденький был, совсем мальчишка. Белый как
простыня. Все ревел и твердил, что не виноват. Когда ему накинули петлю на
шею, у него ноги подкосились. Упал с бочонка и чуть не удушился...
Я понимал, каково Джилу. Не слишком приятное воспоминание, когда тебе
предстоит такого рода дело. Но я видел, что Дэвис тоже прислушивается. Он не
смотрел на нас, просто потягивал свое виски и что-то очень уж притих.
- Нам нужно держать ухо востро, Джил, - сказал я еле слышно, делая вид,
что разглядываю женщину с попугаем.
- А, ну их всех к черту, - ответил он. Но негромко.
- Грин совсем заврался, - сказал я тоже тихо. - Он ни в чем не уверен,
кроме того, что Кинкэйду прострелили голову. Но, по его выходит, это
случилось около полудня.
- Знаю. - И прибавил: - Вон, уже назад едут. Видно, невтерпеж. - По
тому, как он это сказал, ясно было, что не ко времени воспоминание о случае
в Монтане сильно подпортило ему настроение.
Я и не поворачиваясь мог бы сказать, кто приехал. До нас донесся не
четкий, уверенный перестук лошадиных копыт по твердому грунту, а какое-то
неровное цоканье. Только один человек во всей округе мог отважиться сесть на
мула - во всяком случае, отправляясь на такое дело. Это был Билл Уайндер -
кучер дилижанса, курсировавшего между Рино и Бриджерс Уэлзом. Мулы крепки и
выносливы, все это так. Там, где две лошади падут загнанные, хороший мул
только отряхнется. Но есть в муле что-то такое, отчего человек не может к
нему привязаться. Надо думать, это оттого, что мул есть мул - все равно как
и человек такого рода - тоже ведь чувствуется, что на нем точка поставлена.
Так или иначе мул никогда в твою жизнь не войдет, как, скажем, лошадь. Будто
у него ни внутренностей, ни души нет, что ли. Вместо товарища у вас
оказывается какое-то приспособление для работы - в общем, тот же вол.
Уайндер тоже не любил мулов, но именно потому он ездил на них. Сесть верхом
на лошадь было против его убеждений - лошади существовали для того, чтобы
ходить в упряжке.