"Сара Клеменс. Все кошки Рима " - читать интересную книгу автора

двум кошкам присоединилась третья.
- Я думал, ее кондрашка хватит, прямо там, на месте. Старик
Калликратес, это страховщик, глядел на меня так, словно хотел сказать:
"Уведи ее отсюда, пока она не померла у меня в кабинете!" Всю дорогу домой
она потом стенала по-итальянски.
Тут Мелина сообразила, что Марио наслаждается своим рассказом, он даже
ухмылялся.
- Дими, он ничего был мужик. Но мама держала его под каблуком, ну в
точности как меня. Но должен сказать, он посмеялся последним.
- Почему... он это сделал?
- Не знаю, - неопределенно пожал плечами он.
Впервые с его приезда в Рим она посмотрела ему в глаза.
И эти глаза, встретившие ее взгляд, были лишены каких-либо чувств,
словно глаза статуи. Чего она ожидала? Разделить с ним свою печаль? У них
никогда не было ничего общего и, вероятно, никогда не будет.
Пестро-полосатая кошка зашипела на него - одна из семи или восьми, что
теперь лежали у ее ног, и ее поразили их печальные мордочки и огромные
разумные глаза. Они глядели на нее так, словно понимали и разделяли ее горе.
И те же самые мягкие мордочки становились жесткими, те же самые шелковые усы
топорщились, когда кошки поворачивались к Марио. В утонченно-гибких телах
красноречиво читалась враждебность.
- Я провожу тебя до автобуса, - сказала Мелина. - Мне просто хочется
немного побыть одной.
Пожав плечами, Марио пошел за ней следом.
Несколько часов Мелина просидела в уличном кафе, раскинувшем свои
зонтики достаточно далеко от Форума и Колизея, чтобы здесь не было туристов.
Она неспешно прихлебывала минеральную воду, из которой постепенно уходил
газ, и глядела, как официант зажигает на столах свечи, когда еще один
очередной прославленный римский закат сменился темнотой. Наконец она
очнулась от изоляции горя, и на нее накатила волна суеты и ночных звуков
шумов города. Гудки автомобилей и мопедов и накладывающиеся друг на друга
голоса, выводящие звучные каденции итальянского языка. К ней подошел
официант, но, как оказалось, вовсе не для того, чтобы ускорить ее уход.
"La signorina desidera un giornale? C'e un signore che ha laschiato il
sou..."
Проявление вежливости и доброты - предложить ей газету, оставленную на
столе отобедавшим посетителем. Поблагодарив официанта улыбкой, она
развернула страницы.
"Scoperta Seconda Vittima Zingara".
"Убита вторая девушка-цыганка". Она прочла о первой жертве душителя,
найденной возле пьяцца Барберини, и о второй, которую нашли у самой границы
цыганского поселения. Пока никаких подозреваемых, у полиции есть несколько
нитей, вероятно, вскоре преступник уже будет схвачен...
Она бросила на стол кипу банкнот и вскоре уже шла по улице, назойливый
шум уличного движения и разговоров вновь отошел куда-то далеко. Современный
Рим стал теперь гораздо более мирным по сравнению с городом древнего мира, в
котором подобных двух убийств никто бы и не заметил. И все же обидно, что и
здесь возможны подобные преступления. Прикосновение мягкого меха к ногам
едва ли стало для нее неожиданностью, и она автоматически наклонилась, чтобы
почесать за ухом своего тигра с белой грудью. Он поднял голову под ее рукой,