"Соблазненная" - читать интересную книгу автора (Каст Ф. К., Каст Кристин)ГЛАВА 12Я не думала, что смогу уснуть после такого кошмарного пророчества, но усталость взяла свое. Стоило мне закрыть глаза, как я провалилась в благословенное небытие. К сожалению, в моей жизни все хорошее длится недолго. Закон подлости. Мне приснился волшебный голубой остров. Я стояла где-то высоко… на крыше дворца! Да-да, это был самый настоящий старинный, сложенный из огромных каменных глыб, дворец. Его крыша была особенно хороша. По всему периметру ее окружали огромные, похожие на огромные зубы, каменные выступы. И еще там были деревья и цветы в кадках. Ветви лимонных и апельсиновых деревьев сгибались под тяжестью спелых плодов. Но прекраснее всего был бивший в центре крыши фонтан в виде фигуры прекрасной обнаженной женщины с поднятыми над головой руками, из раскрытых ладоней которой падали струи воды. Что-то в этой женщине показалось мне знакомым, но я не успела ее как следует рассмотреть, поскольку мой взгляд, обежав роскошный сад, устремился к расстилавшемуся под дворцом пейзажу. Затаив дыхание, я подошла к краю крыши и посмотрела вниз — на ослепительно синее море. Никогда в жизни я не видела такой сказочной красоты. Передо мной расстилалась вода цвета сна, счастливого смеха и безоблачного летнего неба. Сам остров был окружен горами, поросшими необычными пиниями, напоминавшими гигантские китайские зонтики. Дворец стоял на вершине самой высокой горы, и с его крыши мне были видны раскинувшиеся вокруг прекрасные виллы и маленький город на побережье. Все здесь купалось в морской синеве, все было наполнено магией красоты. Я дышала полной грудью, наслаждаясь ароматами ветра, соли и апельсиновых деревьев. С безоблачного неба светило солнце, но в этом сне яркий дневной свет совсем не раздражал мои глаза. Напротив, я им наслаждалась! День выдался прохладный и ветреный, но это тоже было прекрасно. Ветер приятно холодил мою кожу. Остров нежился в голубом сиянии, и я с восторгом представила, как прекрасен он должен быть в сумерках, когда солнце спускается за край моря. Наверное, синева становится еще глубже, еще гуще, приобретая глубокий оттенок сапфира. Я улыбнулась во сне. Сапфир… Да-да, вечером этот остров приобретет оттенок моих татуировок! Я запрокинула голову и широко раскинула руки, обнимая красоту этого сказочного уголка, созданного моим воображением. — Похоже, мне не избежать встречи с тобой, как я ни стараюсь держаться от тебя подальше, — сказал Калона. Он стоял у меня за спиной. Его голос мурашками пробежал по моей спине, холодком пополз по плечам и обернулся вокруг всего тела. Я медленно опустила руки. Но не повернулась. — Это ты прокрадываешься в чужие сны, а не я, — ответила я, радуясь, что мой голос звучит спокойно и уверенно. — Все еще не хочешь признать, что тебя ко мне тянет? — вкрадчиво спросил Калона. — Начнем с того, что я тебя не искала. Я просто хотела хорошенько выспаться, — не задумываясь, отрезала я, проигнорировав его вопрос и стараясь заглушить недавние эмоции, пробужденные во мне воспоминанием о соблазнительном голосе и объятиях падшего ангела. — Но ты спишь одна. Если бы ты легла с кем-нибудь из своих кавалеров, мне было бы сложнее до тебя добраться. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить сладкую истому, разлившуюся по моему телу при звуках этого чарующего голоса, и сосредоточиться на главном — если я буду спать с кем-нибудь, Калона оставит меня в покое. Значит, Старк был прав, когда предупреждал меня об этом! — Это тебя не касается, — огрызнулась я. — Ты абсолютно права. Меня совершенно не касаются все эти жалкие человеческие отпрыски, которые бегают за тобой как привязанные, греясь в лучах твоей благосклонности. Мне было не до споров, поэтому я не стала говорить Калоне, что он перевернул мои слова с ног на голову. Все мои силы уходили на то, чтобы оставаясь спокойной, заставить себя поскорее проснуться. — Наяву ты прогнала меня прочь, но во сне разыскала даже на краю света. Ты ведь понимаешь, что это значит, милая А-я? — Это не мое имя! Не в этой жизни! — Не в этой жизни? Значит, ты все-таки смирилась с правдой, любовь моя? Ты знаешь, что в твоей душе возродилась прекрасная девушка, созданная народом Калона произнес слово Замысел гигуй удался. Калона не устоял перед чарами Теперь, когда во мне пробудились воспоминания А-и, я хорошо знала, что эта легенда была чистой правдой. «Правда! — напомнила я себе. — Используй силу правды, чтобы противостоять ему!» — Да, — вслух признала я. — Я знаю, что во мне воплотилась А-я. — Собравшись с силами, я сделала глубокий вдох и повернулась к Калоне лицом. — Но не забывай, что я — ее современное воплощение. Я свободна и могу принимать решения сама. И я не хочу быть с тобой. — Неужели? И поэтому ты продолжаешь приходить ко мне во сне? Я хотела ответить, что никогда к нему не приходила. Хотела бросить ему в лицо что-нибудь резкое и властное, как подобает настоящей Верховной жрице. Но вместо этого стояла и смотрела на Калону, как завороженная. Если бы вы только знали, как он был прекрасен! И как всегда, полураздет. Вернее, полуодет. Короче, в одних джинсах. Его гладкая кожа, сияющая, словно полированная бронза, нежнейшим шелком обтягивала бугры мышц. Мне мучительно захотелось протянуть руку и дотронуться до нее. Янтарные глаза Калоны сверкали, как звезды, а в обращенном на меня взгляде было столько тепла и доброты, что я невольно затаила дыхание. На вид ему было не больше восемнадцати лет, но от улыбки лицо его становилось еще моложе, еще беззаботнее, еще счастливее. Весь его вид словно кричал: «Да, я супермачо, и отлично понимаю, что все кругом от меня без ума!» Но это была ложь. На самом деле Калона был суперопасным суперзлодеем, и я ни на миг не могла об этом забыть — каким бы чудесным он ни казался, и каким бы ни хотела видеть его моя душа, обремененная древними воспоминаниями. — Неужели ты все-таки удостоила меня взглядом? — Поскольку ты не догадался уйти и оставить меня в покое, я решила проявить элементарную вежливость, — с деланной беспечностью ответила я. Калона запрокинул голову и расхохотался. Смех его был искренним, заразительным и очень-очень соблазнительным. Мне вдруг ужасно захотелось забыть о сопротивлении и рассмеяться вместе с ним. Это желание было настолько сильным, что я уже готова была шагнуть вперед, но тут крылья Калоны вдруг всколыхнулись и слегка приоткрылись, так что солнечный свет упал в их темную глубину, и черные перья заиграли всеми оттенками синего и пурпурного. Этого мгновения было достаточно, чтобы я очнулась, словно врезавшись лбом в невидимую стену. Я вспомнила, кто он такой — злой падший бессмертный, который хочет отнять у меня свободу воли, да и саму душу. — Не понимаю, что тебя так развеселило, — быстро сказала я. — Это правда, и ничего кроме правды. Я повернулась к тебе только из вежливости, хотя мне очень хочется, чтобы ты убрался куда-нибудь подальше и дал мне спокойно поспать. — Ах, А-я, малышка А-я, — вздохнул падший ангел, посерьезнев. — Я никогда не оставлю тебя в покое. Мы с тобой крепко связаны. Нам суждено стать друг для друга спасением или гибелью. — Он сделал шаг ко мне — я синхронно отступила назад. — Что скажешь, моя А-я? Чем будет наша связь? Спасением или гибелью? — Я могу отвечать только за себя! — Я заставила себя говорить спокойно и даже слегка насмешливо. Холодная балюстрада крыши за спиной вдруг показалась мне стеной тюремной камеры. — По мне так и то и другое звучит отвратительно. Спасение? Это слово из лексикона Людей Веры. Обратись к ним, падшие ангелы — их специальность. Гибель? И это слово напоминает мне о Людях Веры. С каких это пор ты стал таким скучным и религиозным? В два широких шага Калона преодолел разделявшее нас расстояние. Его руки превратились в прутья клетки, и я вправду оказалась заперта между ним и балюстрадой. С тихим шелестом Калона распахнул крылья, и их черное сияние затмило солнце. Я вновь почувствовала исходящий от его тела жуткий и восхитительный холод. Он должен был отпугнуть меня — но этого не произошло. Напротив, этот холод притягивал меня. Мне хотелось раствориться в приносимой им сладкой боли. — Скучным? Ах, моя маленькая А-я, какие только имена не давали мне смертные на протяжении долгих столетий, но скучным меня еще никто и никогда не называл! Калона возвышался надо мной. Его было так много! Столько блестящей, обнаженной кожи… Я с усилием оторвала взгляд от груди этого ослепительного демона-искусителя и взглянула ему в глаза. Калона улыбался спокойной, уверенной и безмятежной улыбкой. Он был так прекрасен, что у меня перехватило дыхание. Понимаете, Старк, Хит и Эрик были очень симпатичными парнями — можно сказать, — Я… Я хочу, чтобы ты отошел от меня, — попросила я, безуспешно пытаясь справиться с дрожью в голосе. — Разве ты Звучание моего имени сладким эхом отозвалось у меня в груди, и меня потянуло к Калоне еще сильнее, чем когда он называл меня А-ей. До боли вцепившись пальцами в каменную балюстраду, я отчаянно пыталась сопротивляться его чарам. Сделав глубокий вдох, я приготовилась солгать, ответив «да» потому что на самом деле мне не хотелось ни шаг отпускать Калону от себя. Какой правды? В чем она? В том, что я едва сдерживаюсь, чтобы не броситься в его объятия? В том, что я постоянно думаю о том, как А-я отдавалась ему? Или в том, что я хочу быть обычной девчонкой, проблемы которой исчерпываются несделанными уроками и ссорами с подругами? Я зажмурилась. «Хорошо, я скажу правду». — Прямо сейчас я хочу спать. Хочу быть обычной семнадцатилетней девушкой. Хочу переживать по поводу уроков, стоимости страховки на машину и неприлично высоких цен на бензин. Честное слово, я была бы счастлива, если бы ты мог дать мне из этого хоть что-то. — Я решительно посмотрела Калоне в глаза, чувствуя, как даже такой крошечный кусочек правды придал мне сил. Калона улыбнулся озорной мальчишеской улыбкой. — Почему же ты не попросишь меня об этом, Зои? — Потому что дать мне этого ты не сможешь. — Я смогу дать тебе гораздо больше, чем эти глупости! — Это я знаю. Но ничего из этого не будет обыкновенным. А сейчас мне больше всего на свете нужна хорошая доза нормальности. Калона поймал мой взгляд, и я увидела в его глазах вопрос. Он ждал, что я дрогну, отведу глаза, разнервничаюсь или даже ударюсь в панику. Но я сказала ему На этот раз Калона первым отвел взгляд, а в голосе его впервые прозвучала растерянность. — Я Труднее всего оказалось скрыть бурю чувств, которую всколыхнули во мне его слова, и не показать Калоне, что ему, наконец, удалось достучаться до уголка моей души, разбуженного А-ей. — Мне бы очень хотелось тебе поверить, но я не могу. Ты, конечно, волшебный и прекрасный, но при этом лжец, каких мало. Я тебе не доверяю. — Но можешь попробовать, — пророкотал Калона. — Нет, — честно ответила я. — Я так не думаю. — А ты все-таки попытайся. Дай мне шанс. Приди ко мне и позволь мне проявить себя с лучшей стороны. Скажи лишь слово, любовь моя, дай согласие! Одним грациозным, сильным и соблазнительным движением бессмертный демон приблизился ко мне, легко коснулся губами моего уха, так что ледяные мурашки восторга пробежали по всему моему телу, и прошептал: — Уступи мне, и я обещаю исполнить твое самое сокровенное желание… Тяжело дыша, я изо всех сил прижалась ладонями к каменным перилам за спиной. Все мое существо кричало — «да!» Да… Я знала, что произойдет, стоит мне произнести это слово вслух. Я побывала в воспоминании А-и, и знала, каким сладким было ее поражение. Не сводя с меня глаз, Калона издал короткий самоуверенный смешок. — Решайся, моя маленькая утраченная любовь. Одно слово — и твоя жизнь изменится навсегда. Его губы оторвались от моего уха. Его глаза смотрели прямо в мои. Он мне улыбался. Калона был таким юным, прекрасным, сильным и добрым… И мне так хотелось ответить ему «да», что я боялась открыть рот. — Люби меня, — прошептал черный ангел. — Только меня. Но мой затуманенный желанием мозг все-таки продолжал работать, и последние слова Калоны подсказали мне правильный ответ. — Неферет, — выдохнула я. — При чем здесь она? — нахмурился Калона. — Ты просишь любить только тебя, но сам ты не свободен. Ты с Неферет. Его неколебимая самоуверенность слегка поблекла. — Неферет тебя не касается. От этих слов у меня сжалось сердце, и я поняла, что в глубине души хотела услышать, что он больше не с ней, что между ними все кончено. Боль и разочарование придали мне уверенности, и я произнесла: — Я так не считаю. При нашей последней встрече она пыталась меня убить, а ведь тогда я отвергла тебя. Если теперь я соглашусь, она совсем обезумеет и потеряет остатки мозгов. Как ты думаешь, на кого обрушится ее ярость? Правильно, на меня. Спасибо, но такие кровавые страсти не по мне. Предпочитаю банальные романтические истории с хорошим концом. — С какой стати мы говорим о Неферет? Ее здесь нет. Посмотри, как красиво вокруг. Представь, как прекрасно будет править всем этим вместе со мной, помогать мне повернуть вспять этот излишне цивилизованный мир, вернув его к древним порядкам! Калона погладил мою руку. Но я не поддалась сладкой истоме, разлившейся по коже под его лаской, потому что при упоминании о возвращении нашего мира в древность тревожная сигнализация в моей голове включилась на полную мощность, и мне без труда удалось, овладев собой, ответить ему самым капризным подростковым тоном: — Нет, Калона, так дело не пойдет. Я боюсь подлянок со стороны Неферет. Зачем мне этот геморрой? Он в отчаянии вскинул руки. — Почему ты все время говоришь о Т-си Сги-ли? Я приказываю тебе забыть о ней! Она не имеет к нам с тобой никакого отношения! Едва его руки перестали прижимать меня к балюстраде, я отодвинулась, пытаясь увеличить разделявшее нас расстояние. Мне нужно было подумать, а я не могла делать это в объятиях Калоны. Падший ангел последовал за мной, и на этот раз загнал меня в самую низкую часть балюстрады — туда, где между зубцами был просвет. Каменная ограда доходила мне лишь до колен. Холодный ветер дул в мне в спину, развевая волосы. Мне не нужно было оборачиваться, я и так знала, что стою на самом краю высокого обрыва, а далеко-далеко внизу лежит ослепительное синее море. — Ты не убежишь от меня, — сказал Калона, и его янтарные глаза угрожающе сузились. Я видела, как из-под его маски соблазнителя начинает просачиваться самый настоящий гнев. — И ты должна понять, что очень скоро я буду властвовать над всем этим. Я верну мир под власть древних законов, я разобщу современных людей, я взвешу их и отделю зерна от плевел. Зерна пойдут в мою житницу, они будут плодиться, размножаться и питать меня. Плевелы же будут сожжены и навсегда исчезнут с лица этой земли! Меня охватил безумный страх. Калона говорил старинным поэтическим языком, но смысл его речи был до ужаса ясен. Он предвещал конец мира, который я знала, и уничтожение бесчисленного числа людей, вампиров и недолеток. Меня затошнило от паники, но я заставила себя поднять голову и разыграть подростковое простодушие: — Зерна? Плевелы? Извини, с кем ты сейчас разговаривал? Если хочешь, чтобы я тебя поняла, переведи на современный язык. Калона ответил не сразу. Долгое время он молча смотрел на меня, а потом с легкой улыбкой протянул руку и погладил меня по щеке. — Ты играешь в опасную игру, моя маленькая утраченная любовь. Я похолодела от ужаса. Рука его медленно скользнула по моей щеке к шее, и ледяной холод обжег мою кожу. — Ты хотела обмануть меня, моя хорошая? Думала, у тебя получится разыграть передо мной глупенькую школьницу, которую не интересует ничего, кроме нового платья и нового мальчика, с которым ей хочется поцеловаться? Ты недооцениваешь меня, моя А-я. Я слишком хорошо тебя знаю. Рука его скользнула ниже, и я с шумом втянула в себя воздух, когда она накрыла мою грудь. Когда Калона потер большим пальцем самое чувствительное на ней место, меня пронзила вспышка ослепительного желания. Я не смогла сдержать сотрясшую меня сладкую дрожь. Здесь, в моем сне, на этой крыше, над расстилавшимся под нашими ногами сверкающим лазурным морем, оказавшись в ловушке парализующих ласк Калоны, я с пугающей ясностью поняла, что меня влекут к нему не только воспоминания А-и. К Калоне влекло и меня саму — мое сердце, мою душу, мои желания. — Нет, пожалуйста, прекрати! Мне хотелось, чтобы эти слова прозвучали громко и решительно, как приказ, но вместо этого с моих губ сорвался еле слышный судорожный шепот. — Прекратить? — снова хохотнул Калона. — Мне кажется, ты перестала говорить правду. Разве ты хочешь, чтобы я прекратил? Твое тело жаждет моих ласк. Так признай же это и прекрати глупое сопротивление. Уступи мне и займи место рядом со мной. Примкни ко мне, и вместе мы создадим новый мир! Словно мышь, загипнотизированная удавом, я всем телом подалась к нему навстречу, но все-таки прошептала: — Я не могу… — Если ты не перейдешь на мою сторону, то станешь моим врагом, и я безжалостно сожгу тебя вместе с плевелами. Говоря это, Калона оторвал взгляд от моего лица и скользнул им ниже, ниже… Янтарные глаза его потеплели, словно расплавленная смола. Потом он накрыл руками мою грудь, и ледяные волны предательского желания сотрясли мое тело, мое сердце, разум и саму душу. Я дрожала так сильно, что с трудом могла говорить. — Это… всего лишь сон… Сон. Это не по-настоящему. Чем сильнее он хотел меня, тем труднее мне было бороться с собственным желанием. Продолжая ласкать мою грудь, Калона улыбнулся мне медленной и соблазнительной улыбкой. — Да, это твой сон. Но ты же не будешь отрицать, что в этом сне отразилась правда, а так же твои самые глубокие, самые сокровенные желания. Ах, Зои, во сне ты можешь делать все, что пожелаешь — мы оба будем делать все, что ты пожелаешь! «Это всего лишь сон! — снова и снова повторяла я. Прошу тебя, Никс, пусть сила истины позволит мне проснуться!» — Я хочу тебя, — сказала я. На лице Калоны сверкнула улыбка жестокого торжества, но прежде чем он успел заключить меня в свои бессмертные и до боли знакомые объятия, я продолжила: — Но как бы сильно я тебя ни хотела, истина заключается в том, что я все-таки Зои Редберд, а не А-я. А это значит, что в этой жизни я выбрала путь Никс. Я не предам свою Богиню и не уступлю тебе, Калона! Выкрикнув последние слова, я сделала шаг назад — и, сорвавшись с крыши дворца, полетела прямо на видневшийся далеко-далеко внизу скалистый берег. Даже сквозь свой последний крик я слышала, как Калона громко зовет меня по имени. |
||
|