"Владимир Колин. Джованна и Ангел" - читать интересную книгу автора

глазами. Прислонившись к стене, Витторио стоял возле одного из боковых
выходов и смотрел на нее с мягкой иронией, как существо с другой планеты,
забавляющееся, глядя на игры низших существ. Именно этот образ промелькнул
у нее в голове ... Существо с другой планеты...
Она вздрогнула и посмотрела в лицо Витторио, освещенное луной. Мужчина
повернулся к ней и улыбнулся, но улыбка была какой-то механической, и
Джованна поняла, что его что-то волнует, какие-то мысли. "Он оказался там
не по своей воле, - подумала она. - Почему все так сложно? Все люди
радуются, полюбив, и только я..." Она подавила вздох и снова перенеслась на
месяц назад. И вспомнила, как, отвернувшись, хотела продолжать раздавать
автографы и как больше не могла подписываться, словно разучилась писать или
забыла, как ее зовут. Минута, похожая на вечность пролетела за то время,
пока она рассматривала свое магнитное перо; потом она перестала противиться
и скользнула взглядом по лицу сероглазого мужчины. Он был на голову выше
всех окружающих. Лицо его показалось ей загорелым и необычайно красивым, а
глаза такими светлыми, словно это были две раковины, инкрустированные на
глиняной маске с суровыми чертами, которые смягчала лишь не сходящая с губ
улыбка. И тут она услышала крик.
Вероятно, кричала какая-то женщина, но более страшного звука Джованна
не слышала даже в кошмарах.
Казалось, это было само страдание, к которому присоединилось потом все
остальное - и скрежет, доносившийся из-под пола, и шум голосов, и
тысячеликая толпа, и красные языки пламени, игравшие сразу и на сцене и в
глубине зала. Занавес тоже загорелся, и пылающая масса обвалилась где-то
рядом с Джованной.
Люди толпились, пытаясь пробраться к боковым выходам. Джованну
подхватил поток тел, и она почувствовала, как что-то страшно сжало ее
грудную клетку.
И, прежде чем потерять сознание, увидела невообразимо близко
обожженное солнцем лицо, на котором сверкали почти белые раковины серых
глаз.
Придя в себя, она увидела, что лежит на траве в парке.
В ее ноздри бил едва уловимый аромат какого-то незнакомого цветка, и
серые глаза смотрели на нее без следа иронии. Она вздрогнула и,
почувствовав у себя на голове мокрый платок, решила, что дрожит из-за
холодного компресса. Джованна сорвала платок, и тут же об этом пожалела,
словно бы это могло обидеть сидевшего рядом с ней человека. А ведь он и не
подумал о своем спасении, хотя находился прямо против боковой двери и мог
одним из первых выйти из охваченного пламенем зала. Он бросился в гущу
людей, гонимых паникой, проложил дорогу среди плотной массы дико
сгрудившихся тел и, несмотря на пламя, несмотря на панику, спас ее. Увидев,
что его лоб измазан сажей, она без слов протянула руку и стала его
вытирать.
- Ничего, - сказал мужчина. - Теперь все позади.
Но беспокойство Джованны не проходило. Слова благодарности замирали у
нее на губах, ей хотелось броситься ему на грудь и в то же время - бежать
от него, спрятаться от взгляда серых глаз, яркость которых болезненно
учащала биение ее сердца. Ей не нравилось, что мужчина пользовался такими
крепкими духами, но она не могла противиться обаянию этого горьковатого
запаха. (Позднее она узнала, что Витторио не употреблял никаких духов; этот