"Владимир Колин. Младен - сын медведя " - читать интересную книгу автора

- Человеческим духом пахнет! Говори, кто здесь был, не то съем тебя!..

- Что ты, что ты, Усатый! - говорит ему девушка. - Откуда здесь
человеческий дух? Причудилось тебе... На девяносто верст кругом ни одного
человека не осталось!

Долго еще не мог великан успокоиться, долго ворочался с боку на бок,
пока, наконец, не угомонился. А, угомонившись, положил голову на бугор, у
ног девушки, чтобы она ему кудри чесала, и задремал.

Видит девушка, что Усатого сон разморил, вот-вот заснет, и говорит ему:

- Сколько я времени, Усатый, за тобой хожу, голову тебе чешу, а от тебя
и слова доброго не слышала...

- Какое еще там слово? Чего ты не слышала?

- Да вот не доверяешь ты мне, - жалуется девушка. - Ну, хоть бы сказал,
в чем твоя сила...

- Что-о-о? - заворчал Усатый. - В чем моя сила?.. - И захохотал так,
что в небе облака ходуном заходили, словно подушки пуховые, когда их хозяйка
трясет...

Подождала девушка, пока он успокоился, да и говорит:

- Как хорошо ты смеешься! Да и как тебе не смеяться, как не радоваться,
когда ты в своей силе уверен! Посмеялась бы и я с тобой над теми дуралеями,
что тебя одолеть пытаются, если б знала, что твоя сила в надежном месте
спрятана.

Захохотал тут Усатый снова, да так, что вокруг буря поднялась, чуть
было дерева не опрокинула, в дупле которого Младен и Любомир засели.

- Так знай же, что сила моя и впрямь надежно спрятана! - весело сказал
великан, вволю нахохотавшись. - Есть у меня Замок-Среди-Облаков. Никто туда
не доберется. Там у меня бочка стоит, тремя железными обручами перехвачена.
В той бочке и хранится моя сила в образе брата моего. А в бочку я его
засадил за то, что он меня осилить надумал... Кто его убьет, тот будет моим
властелином. Только этому, девонька, никогда не бывать! Не бойся!

- Ну, спасибо, что мне доверяешь, - сказала девушка великану. А он
закрыл глаза и захрапел.

Вылез Младен из дупла, тихонько подошел к девушке и говорит:

- Слышал я, что он тебе сказал. Только это неправда. Тот змей, что у
него в бочке сидит, уже мертв, а он, гляди, по-прежнему силен...