"Тони Коллинз. Ради карьеры " - читать интересную книгу автора

тогда, когда ему случалось перехватить у Кэтлин новый материал, а это ему
удавалось почти всегда.
- Послушай, Уайлдер, - говорил он сейчас, - не будь я уверен в
обратном, то мог бы подумать, будто ты меня терпеть не можешь или сильно
обижена.
Она подняла на него глаза. Этот подонок еще и улыбается! Подонок, но до
чего красив! - уж самой себе-то она могла в этом признаться даже сейчас. Он
был не так уж и высок ростом - всего на несколько сантиметров выше ее. Он
терпеть не мог, когда Кэтлин надевала туфли на высоких каблуках, потому что
тогда она казалась выше его. Может, поэтому Кэтлин теперь почти постоянно
носила именно такие туфли. У него были мужественные черты лица и
серо-голубые глаза, цвета разбушевавшегося океана. Его темно-каштановые
волосы (как у кинозвезды, говаривала она в приливе нежных чувств; во время
ссор у Кэтлин существовало для них другое сравнение), - так вот: его густые
волосы были всегда в легком беспорядке и спадали на воротник неизменной
летной кожаной куртки. Он всегда носил яркие футболки с открытым воротом,
джинсы, туфли без задника и был похож скорее на тайного наркомана, чем на
тридцатипятилетнего журналиста - лауреата почетной Пулитцеровской премии...
Да, красив, подонок. И к тому же прекрасно это знает. И всегда знал.
- Ах, если бы ты не был уверен в обратном... - повторила Кэтлин,
намеренно растягивая слова, и с легкой улыбкой добавила: - Смею тебя
заверить, что на этот раз твои источники информации тебя подвели.
Прежде чем он успел ответить, а Кэтлин нисколько не сомневалась: он бы
за словом в карман не полез, - лифт резко остановился. Кэтлин вышла первой и
на рекордной скорости - принимая во внимание высоченные каблуки - пересекла
запруженный людьми холл городского суда Сент-Луиса, направляясь к дверям,
выходившим на Южную Центральную авеню.
Она не могла решить, чем раздражал ее Ригз больше всего: своей ли
привлекательной внешностью (после развода с ним она, не отдавая себе в этом
отчета, стала избегать красивых мужчин), своей ли самоуверенностью, от
которой она на стенку лезла, или же своим невероятно быстрым (как ей
казалось) успехом в карьере, успехом, которого, как думалось ей, он не
заслуживал. Безусловно, он хороший репортер, но не настолько же, чтобы
оказаться достойным Пулитцеровской премии?! Не настолько же, чтобы ему
платили такие бешеные деньги?!
Хотя как знать? Может, как это ни горько, он именно такой и есть -
блестящий журналист.
Она и Ригз - как давно это было! Но Кэтлин и теперь помнила, быть
может, даже слишком хорошо помнила, тот первый день, когда их дороги
пересеклись. Тогда она только что получила свое первое назначение в качестве
репортера газеты в Пау-Пау, и ее послали собрать материал в один из
пригородных районов, где она прежде никогда не бывала. Кэтлин остановилась у
бензоколонки, чтобы расспросить о дороге. Единственный работник как раз
обслуживал клиента, и она обратилась к мужчине, который тщетно пытался
выбить из упрямого автомата стакан содовой.
Он здесь не работает, сказал он Кэтлин, но отлично знает этот район и
счастлив показать очаровательному репортеру дорогу к ее будущей статье. Ей
потребовался целый час, чтобы, следуя его указаниям, приехать на место
происшествия, и еще столько же, если не больше, на обратный путь. В
результате Кэтлин опоздала со сдачей материала, и он не попал в номер. Тогда