"Уилки Коллинз. Тайный брак " - читать интересную книгу автора

какому принуждению и подчиняться никаким требованиям. Отец говорил с ним
целыми часами об его обязанностях, о его будущности, о его способностях и о
примере его предков, и говорил напрасно. Ральф зевал и рукой отбивал такт по
страницам гербовника его собственной фамилии каждый раз, как они
раскрывались перед ним.
В деревне он занимался только рыбной ловлей и охотой, напрасны были
усилия заставить его идти или в церковь, или на какое-нибудь пиршество
графства. В городе он ездил по театрам, постоянно бывал за кулисами, угощал
актеров и актрис в Ричмонде, поднимался на воздушном шаре, завербовался в
полицейские, чтобы разузнать обычаи мошенников и ночных грабителей, был
записан в клуб виста, ужинов, в клуб пикников, в клуб любителей театра -
словом, вел такую сумасбродную жизнь, что отец, оскорбленный почти во всех
своих правилах, во всех планах главы семейства, перестал с ним говорить и
стал видеться с ним как можно реже.
В некоторых случаях посредничество моей сестры помогало их примирять на
очень короткое время, ее вмешательство, деликатное, милое, имело силу
сделать это добро, но не могло изменить характера моего брата. Несмотря на
ее советы, просьбы, постоянные предостережения, Ральф непременно лишался
отцовской милости через несколько дней после того, как возвращал ее.
Наконец обстоятельства изменились в результате глупой любовной интриги
Ральфа с дочерью одного из наших фермеров.
В этот раз отец принял решение со своей обыкновенной твердостью. Он
прибегнул к отчаянному средству - позволить своему непослушному сыну дать
волю своим страстям вдали от него до тех пор, пока ему не надоест и он не
вернется более спокойным занять свое место у домашнего камелька. Решив так,
он добился для брата места в иностранном посольстве.
Первый раз в жизни Ральф послушался, он ничего не понимал в дипломатии,
но ему приятна была мысль попробовать жизнь на континенте, да и дочь фермера
ему надоела, поэтому он простился с нами чрезвычайно любезно. Отец при его
отъезде плохо скрывал свое волнение и свои опасения, однако он делал вид,
будто убежден, что Ральф, несмотря на свою сумасбродную голову и
легкомысленные увлечения, был неспособен обесславить свою фамилию даже при
всей своей беззаботности.
С тех пор мы имели мало известий о моем брате. Письма его, редкие и
короткие, вообще кончались просьбами о деньгах... Более подробные сведения о
нем доходили до нас через приезжавших с континента. Он приобрел себе
европейскую известность, которая заставляла отца хмурить брови. Дело в том,
что Ральф положительно стал знаменит в иностранном обществе. Он дрался на
дуэли, ввел на балах новый танец, успел достать себе такого маленького
грума, какого еще никогда не видели на запятках кабриолета, увез под носом у
своих соперников самую модную оперную балерину, один знаменитый французский
повар создал кушанье, которому дал имя Ральфа, одна польская графиня,
известная писательница, посвятила "неизвестному другу", то есть Ральфу, свои
"Письма против принужденных брачных уз", одна немецкая дама, по крайней
мере, шестидесяти лет от роду, влюбилась в него (платонически) и вздумала,
несмотря на преклонные года, писать эротические романы.
Вот таковы были слухи, доходившие до отца о его сыне, о его наследнике!
После продолжительного отсутствия Ральф приехал навестить нас. Я еще
помню изумление всех наших людей. Он стал иностранцем и по обращению, и по
наружности. Усы у него были удивительные, цепочка у часов увешана брелками,