"Макс Аллан Коллинз. Неоновый мираж" - читать интересную книгу автора

приводил ее в качестве примера жестокости людей по отношению друг к другу.
Впоследствии я и сам имел возможность видеть подобное не раз.
Бронзевилль, по которому мы двигались, производил настолько убогое
впечатление, что, казалось, упомянутые мною погромы происходили здесь не
несколько десятилетий назад, а на прошлой неделе. Двери и окна некоторых
магазинов были заколочены досками, как будто времена Великой депрессии
отсюда и не уходили. Для многих, проживающих здесь так наверное, и было.
Редко попадались работавшие парикмахерские, прачечные, аптеки. Тротуары
были полны разгоряченными, вспотевшими чернокожими в основном мужчинами.
Места для парковки машин были пусты. Это был бедный квартал. Машины
проезжали здесь, не останавливаясь.
Мы же были вынуждены сейчас притормозить. Меня нельзя назвать
расистом, но, когда в районе, подобном этому - бедному, негритянскому, -
моя машина вынуждена останавливаться у светофора, я чувствую себя не в
своей тарелке. В душе я поблагодарил Бога за то, что со мной в эту минуту
был многозарядный карабин.
Впереди перед нами, подчиняясь красному сигналу светофора, остановился
серый "бьюик седан". Затем видавший виды зеленый грузовик, кузов которого
был закрыт желто-коричневым брезентовым тентом, проехал справа от меня и
Уолта и тоже стал замедлять ход. Я привстал со своего сиденья.
- Видишь этот грузовик, - сказал я, указывая рукой. Мне пришлось
повысить голос, так как в этот момент недалеко от нас, влево от
Стейт-стрит, с грохотом проносился поезд надземки.
- Чего? - сказал Уолт.
Уолту было около пятидесяти лет, у него была крупная мешковатая фигура
и сонное флегматичное выражение лица. Но, несмотря на это, он был проворным
парнем с острым нюхом и железной хваткой.
- У него нет номеров, - крикнул я.
Уолт напрягся, прильнув к рулю.
- Они останавливаются рядом с Рэйгеном!
И в самом деле, вместо того чтобы проехать дальше до перекрестка, где
стоял серый "седан", грузовик остановился как раз напротив "Линкольна".
Брезентовый полог, закрывавший кузов грузовика, раздвинулся у его
левого борта, и в открывшейся щели показались два винтовочных ствола. Лучи
заходящего солнца блеснули на их темной стали, словно подмигивая нам.
- Проклятье! - выкрикнул я, выскакивая из машины с карабином в руках,
направляя его в сторону грузовика, чтобы открыть огонь. Но чертов карабин
молчал! Я и не подозревал, что эта штука может дать осечку. Так или иначе,
курок карабина не двигался. Я знал, что оружие было заряжено; карабин был
не мой, он принадлежал Биллу Тендлару, одному из моих людей, которого я в
тот день подменил. Однако я сам проверял карабин, он был заряжен, когда я
выходил из офиса...
Знойный послеполуденный воздух разорвали выстрелы. Но это были
выстрелы не моего карабина, не моего. Это два черных ствола, выглядывавшие
из-за брезентового тента, палили по машине Рэйгена. Пули вгрызались в
металл, вырывая его с клочьями, однако звука разрывов почти не было слышно;
их заглушал грохот надземки.
Впереди, на перекрестке, светофор мигнул зеленым глазом, однако серый
"седан", стоявший впереди автомобиля Рэйгена, не трогался с места. То ли
его водитель был перепуган до смерти (хотя в таком случае он должен был