"Роберт Джордан. Тайна врат Аль-Киира (Конан)" - читать интересную книгу автора

выпрямился, как шест, и произнес приказным тоном: - Позаботься лучше о том,
чтобы продолжать свой путь, киммериец. Толкаться у ворот запрещено -
особенно для наемников.
Он поспешно нахлобучил шлем, словно пытаясь придать своему
распоряжению еще больше веса. Возможно, что на самом деле причиной этому
было желание избежать проницательного взгляда киммерийца.
Презрительно фыркнув, Конан сжал пятками бока своего жеребца и
бросился догонять свой отряд. Пока Искандриану - его называли Белым Орлом
Офира, а кое-кто считал его лучшим полководцем столетия, - пока ему
удавалось уберегать Офир от гражданской войны, он заботился о том, чтобы
армия сохраняла верность Вальдрику, несмотря на то, что сам король этого
почти не замечал, - как, впрочем, не замечал он и того, что его государство
находится на грани уничтожения. Но если старый генерал потеряет власть над
армией...
Помрачнев, Конан продолжал свой путь. Эта - пока что тайная - борьба
за наследование престола ему не нравилась, но забота о своей безопасности и
о безопасности его отряда вынуждала Конана постоянно быть в курсе событий.
Равнодушный прохожий не заметил бы на улицах Ианты ничего такого, что
выдало бы ту необъявленную войну, которую вели между собой личные армии
высокопоставленных господ за владычество над этой страной. Все так же были
заполнены суетящейся толпой узкие мостовые и широкие бульвары, где мелькали
купцы в роскошных одеждах рядом с оборванными торговцами, нарядные дамы в
шелках, сопровождаемые свитой из нагруженных коробками слуг, высокомерные
господа в бархате, благоухающие помадами и притираниями, запах которых
смешивался с вонью из переулков и задних дворов, подмастерья в кожаных
фартуках, которые среди всех своих забот всегда найдут минутку перекинуться
словечком с девушкой, торгующей апельсинами и гранатами, грушами и оливами.
Попрошайки, чью наготу прикрывали жалкие лохмотья, а на слепом глазу или
плохо залеченном обрубке руки или ноги красовалась грязная повязка,
лепились на каждом углу, и их было гораздо больше, чем прежде, потому что
беспорядки в стране лишили земли и крова многих и многих крестьян. В
прозрачных шелках и позолоченных ручных и ножных браслетах выставляли себя
на обозрение девицы, приносящие утешение мужчинам, уютно расположившись
возле храмов на широких лестницах или перед дворцами.
И все же в толпе ощущалось какое-то новое настроение, и это был знак
того, что не все идет так, как надо. Побагровевшее лицо - там, где должно
царить спокойствие. Учащенное дыхание, хотя нет никаких причин для спешки.
Острый, ищущий взгляд, хотя оснований для подозрительности вроде бы не
имеется. То, что происходило за городскими стенами, тяжелым грузом ложилось
на Ианту, хотя никто открыто не признавался в том, что знает о военных
столкновениях, и страх, что война войдет в город, мучил каждого.
Конан протолкался сквозь толпу и натянул поводья, останавливая жеребца
возле своего унтер-офицера, поседевшего уже немедийца. У этого человека был
в свое время выбор: дезертировать из роты городской охраны Бельверуса
[Бельверус - второй по величине город Немедии] или дать себя повесить за
то, что слишком хорошо выполнял свой долг - к великому огорчению одного
высокородного господина из того же города.
- Держи глаза открытыми, Махаон, - заговорил с ним киммериец. - Если
кто-нибудь заподозрит, что мы везем, на нас могут напасть даже здесь.
Махаон плюнул, попав довольно далеко. Даже шлем не мог целиком скрыть