"Шон Мур. Конан идет по следу ("Конан")" - читать интересную книгу автора

действительно служил в храме Митры. Теперь я - просто Мадезус, именуемый
также Целителем. Я ношу эти одеяния по праву и по своему свободному выбору и
по-прежнему являюсь верным поклонником Владыки Света... - Ему явно не
хотелось пускаться в дальнейшие объяснения, и он переменил тему: - Твое
запястье... Перелом очень скверный. Позволь мне заняться им, и я не буду
надоедать тебе больше, чем необходимо. Ивэнна совершенно права: я никому не
выдам тебя. Я целитель, меня учили помогать страждущим, а не допрашивать и
выдавать.
Он расстегнул свою сумку и принялся расставлять на столике всевозможные
пузырьки, коробочки, баночки и еще множество непонятных предметов. Попросив
Ивэнну налить из кувшина воды, жрец нашел в сумке несколько свечей и зажег
их.
Конан недоверчиво хмурился, но помалкивал. Если целитель обманывал, все
равно поздно было что-то предпринимать. Да он и так собирался как можно
скорее уносить отсюда ноги. Шут его знает, со стражников станется перерыть
весь хренов город в поисках мнимого убийцы принцессы. А вылечит его или нет
этот молодой жрец, особого значения не имело. В любом случае, с одной рукой
или с двумя, он отыщет Хассима и рассчитается с ним за паскудство. Отправит
его торговать краденым в преисподнюю...
Киммериец вновь посмотрел на стол, где Мадезус как раз смешивал
какое-то тошнотворного вида снадобье. Запашок у зелья был еще тот.
- Пожалуйста, протяни руку... нет, не так, ладонью вверх... - Мадезус
натер приготовленной мазью распухшее, обезображенное запястье, потом взял
его в ладони. Закрыл глаза, склонил голову и начал: - Отче Небесный,
Даритель Света и Жизни, Защитник Правды, услышь молитву смиренного слуги
Твоего...
Несколько минут он нараспев произносил священные слова молитвы. Вскоре
Конан ощутил странное покалывание в предплечье, и волосы у него на затылке
непроизвольно зашевелились. Варвар никогда не доверял сверхъестественному и,
вообще говоря, побаивался его. Ему до смерти захотелось выдернуть у целителя
руку и послать его подальше со всеми его штучками. Он удержался, хотя и не
без труда. Он ничего не имел ни против Митры, ни против его почитателей. У
самого у него был совсем другой бог - угрюмый Кром, обитавший под стылыми
серыми кряжами Бен Мора, что в Киммерии. Его народ редко беспокоил Крона
молитвами. Кром давал своим детям при их рождении один-единственный подарок:
волю сражаться и убивать. Молить свирепого бога о чем-либо еще считалось
недопустимым признаком слабости. Конан весьма сомневался, что Кром вообще
обращал внимание на молитвы...
Наконец Мадезус завершил молитву и выпустил запястье киммерийца. Лоб
жреца усеяли крупные бисерины пота; он вытер лицо ладонью, и было заметно,
как дрожала его рука. Вылив в чашку с водой содержимое небольшого фиала,
Мадезус выпил. Скоро его руки перестали дрожать. Заметив озадаченное
выражение на лице Конана, священнослужитель улыбнулся и ободрил его:
- Исцеляющая молитва коротка, но отнимает немало сил. Попробуй
пошевелить пальцами, друг мой.
Конан послушно сжал правую руку в кулак, потом расправил ладонь.
Пальцы, хотя и неохотно, все же повиновались. Запястье было все еще
багрово-синим и вздувшимся, но опухоль быстро спадала. Конан решил про себя:
что бы там ни представлял собой этот жрец, шарлатаном он не был уж точно. Он
ворчливо поблагодарил Мадезуса, а потом спросил: