"Шон Мур. Конан идет по следу ("Конан")" - читать интересную книгу автора

гигантских каменных бастионов могли ходить разом два человека. В высоту
стены более чем втрое превышали человеческий рост. Железные ворота, надежно
вмурованные в каменную толщу и окруженные контрфорсами, были поистине
несокрушимы. И стены, и ворота были воздвигнуты много веков назад, - ни
сказитель, ни даже пыльные тома исторических хроник не упоминали о тех, кто
их выстроил. Сколько таранов безо всякого толку раскрошилось в щепы об эти
ворота! А камень, из которого были сложены стены! Этот камень был особой
породы: сколько ни осаждали королевский дворец, тяжелые снаряды из вражеских
катапульт отлетали от него, как безобидный горох.
Конан недовольно нахмурился, понимая, что угодил в своего рода ловушку.
Надо будет где-нибудь спрятаться до темноты; ночью он уж как-нибудь
переберется через стены, оставшись незамеченным. Его тело сплошь покрывала
корка засохшей грязи, мешавшая рассмотреть его в чаще кустов. Как ни
хотелось ему поскорее отмыться, лучше с этим несколько подождать!
Он продолжал внимательно осматриваться, ища надежное укрытие, и наконец
решил, что удача ему улыбнулась. Шагах в пятидесяти от зарослей стояла безо
всякого присмотра тележка с сеном. Сено, по всей видимости, предназначалось
для королевских конюшен. Если спрятаться в нем и припасть лицом к щелке
между деревянными планками, можно будет со всеми удобствами обозревать вход
во дворец. Тележка стояла на самой обочине дороги; никто не сумеет пройти
мимо, не попавшись Конану на глаза. В том числе и заморийский подонок,
благодаря которому киммерийцу за последние сутки не раз и не два пришлось
целоваться со смертью.
Конан перебежал к повозке крадущимся шагом, сгибаясь в три погибели,
чтобы не заметила стража, топтавшаяся у ворот. Достигнув наконец своей цели,
он закопался в сено, так что его сделалось невозможно заметить снаружи.
Очень хорошо! Можно и телу дать отдых, и за входом во дворец проследить...
Вскорости после того, как он занял свой наблюдательный пункт, железные
ворота во внешней стене разошлись в стороны, пропуская патруль городской
стражи и нескольких богато одетых жрецов Митры, шедших следом за воинами.
Странноватая процессия проследовала к внутренним воротам и была
незамедлительно впущена. Потом наружу проскакал гонец верхом на резвом
скакуне аквилонской породы. Наверное, решил Конан, повез какие-то очень
важные вести! Киммериец нюхом чуял, что во дворце происходило нечто
неладное. Он никогда еще не видел, чтобы важные жрецы едва не бежали бегом.
Как бы в подтверждение его умозаключений, наружу из дворца высыпала
целая толпа служителей какого-то бога. Их темно-зеленые ризы украшали
неведомые Конану символы. Они возбужденно переговаривались и от волнения
даже размахивали руками. Возле внешних ворот на жрецов чуть не налетел
одинокий всадник на рослом вороном коне. Ярко-алый плащ развевался за его
плечами, как знамя на ветру. Конан обратил внимание на полированный стальной
нагрудник, кольчужные подмышники и темные кожаные штаны. Сапоги
военачальника (ибо это был, вне всякого сомнения, военачальник) усеивали
блестящие заклепки, он крепко сжимал поводья руками в латных перчатках.
Вдоль бедра висел длинный тонкий меч с замысловато украшенной рукоятью.
Шлема на голове не было, и седеющие светлые волосы развевал ветер. Эмблема
на нагруднике была та же, что рисовали на своих щитах воины городской
стражи.
Жрецы едва успели шарахнуться из-под копыт, а неучтивый всадник
поскакал ко внутренним воротам дворца. Конан никогда прежде с ним не