"Шон Мур. Конан идет по следу ("Конан")" - читать интересную книгу автора

Бежать пришлось долго. Конан время от времени наклонялся, выискивая на
полу знакомые следы крови, Мадезус же старался собраться с силами для
предстоявшего ему исцеления. По дороге Конан рассказал, что Сальворас
погибал от кинжала, смазанного соком черного лотоса. Услышав это, жрец
рассудил, что сок, верно, не был достаточно чистым. Иначе капитан вмиг умер
бы от простого прикосновения. Хассим, похоже, напоролся на жулика вроде
себя: ему наверняка продали цветы, неправильно или несвоевременно срезанные
и оттого несколько утратившие свою смертоносную силу. Мадезус знал, как
пробудить человека от этого сна, переходящего в смерть. Когда-то он видел
соответствующий обряд и из чистого любопытства освоил его сам. На всякий,
так сказать, случай. Посмотрим теперь, не подкачает ли память...
И вот наконец они стояли над распластанным телом Сальвораса. Зрелище
было плачевное, и Мадезус даже сморщился от жалости. Капитан, без сомнения,
умирал, и умирал в муках. По воспаленному лицу ручьями катился пот, черные
губы потрескались и распухли. Он то и дело раскрывал глаза, но тотчас
зажмуривался. Сальворас вздрагивал и стонал, дыхание прямо-таки скрежетало в
груди. Мадезус без промедления опустился подле него на колени и извлек из
поясного кошеля баночку с мазью. Вытащив тряпку, которую Конан засунул
Сальворасу под кольчугу, жрец намазал снадобьем рану. Капитан отчаянно
закричал и забился так, что Мадезуса отшвырнуло к стене.
- Держи его! Скорее! - крикнул он Конану. Киммериец живо пригвоздил
капитана к полу и держал, пока жрец трудился над ним.
Покончив с мазью, Мадезус завел ритмичное медленное песнопение, время
от времени проводя ладонью перед своим амулетом. Почти сразу вокруг его
головы замерцало пурпурное сияние. Продолжая петь, Мадезус возложил руку
Сальворасу на грудь. Тут уже и амулет вспыхнул пурпурным огнем, и сияние
растеклось с руки Мадезуса, охватив все тело капитана. Конан инстинктивно
шарахнулся прочь: подобные фокусы доверия ему не внушали, как их ни
называй - хоть магией, хоть проявлением воли богов. Он выпустил Сальвораса,
однако его помощь больше была не нужна. Капитан перестал судорожно биться.
Мучительные стоны сделались тише и наконец совсем смолкли.
И вот Мадезус прекратил песнопение, и аура постепенно погасла. Жрец
посыпал лицо Сальвораса странным тускло-серебряным порошком; Конан успел
уловить свежий, горько-сладкий аромат, впрочем быстро рассеявшийся. Порошок
быстро впитался в кожу капитана, и Мадезус громко хлопнул в ладоши.
Веки Сальвораса затрепетали... Капитан медленно открыл глаза. Теперь он
дышал ровно, и чернота с его лица уже пропадала. Кое-как он приподнялся и
сел.
- Ох, Митра, у меня прямо огонь по жилам бежит!.. - простонал он.
Должно быть, зрение у него прояснялось постепенно: он только теперь заметил
рядом с собой киммерийца. - Конан, это ты? - удивился Сальворас. - Мы что,
уже в преисподней?.. Когда тебя успели пристукнуть?.. Хотя, погоди... - Его
блуждающий взор остановился на фигуре Мадезуса, и он, покачав головой,
уверенно заявил: - Нет, это все же не ад! Жрецов Митры в ад не берут!..
- Это в самом деле не ад, Сальворас! - радостно взревел Конан. -
Клянусь Кромом, мы пока еще живы!.. - Варвар был вне себя от радости при
виде чудесного оживления капитана. - Видишь лекаря? Это он выволок тебя с
того света. Так что дьяволам преисподней придется еще подождать, прежде чем
греть для тебя сковородку!
- Лекарь?.. Так я вправду живой?.. Я не знаю тебя, друг целитель, но