"Шон Мур. Проклятье шамана ("Конан")" - читать интересную книгу автора

Кровавая сеча развернулась сначала у подножья Золотых Гор, но к вечеру она
переместилась аж до самого побережья. И здесь, на берегу, последний заририец
пал вместе с последним бойцом из наемной армии.
Еще с восходом солнца Конан обнажил меч, и с тех пор у него не было ни
минуты передышки. А сейчас диск светила медленно погружался в океан на
далеком западном горизонте. Но киммериец не выказывал ни малейшего признака
усталости. Он вытянул свой меч вперед, зная, что будет драться до
последнего.
Тем временем четырнадцать дикарей окружили его со всех сторон.
Чувствуя, что победа уже не за горами, с лицами, искаженными злорадной
гримасой, они с каждым шагом подбирались все ближе. Четырнадцать кривых
сабель, как стальные клыки, тянулись к жертве, готовые сомкнуться в любую
минуту.
- Заририйский шакал! - Один из дикарей был уже совсем близко, он
остановился и нагло плюнул Конану под ноги. - Считай себя мертвым! Сейчас я
вырежу твою печень.
С этими словами какланиец сделал стремительный выпад, метя острым
клинком в широкую грудь своего противника. Но Конан был быстрее, он
молниеносно парировал атаку, с плеча ударив по руке наглеца. Обрубок кисти
упал на землю, так и не успев выпустить своего оружия. В то же мгновение
Конан с криком всадил свой меч орущему дикарю меж ребер. Тот пал ниц и стих.
Не теряя ни минуты, киммериец обрушился на первого попавшегося
противника и одним ударом расколол его череп от макушки до челюсти. Дикарь
превратился в фонтан из крови, приводя в жуткое оцепенение своих
соплеменников. Конан воспользовался коротким замешательством, чтобы прорвать
кольцо. Теперь путь был открыт, но Конан отогнал от себя мысль о бегстве. Он
помнил, что поклялся отомстить за товарищей. С кличем, сотрясающим воздух,
киммериец бросился навстречу двенадцати обнаженным клинкам.
С каждым взмахом меча визжащие от боли дикари падали на землю. Конечно,
и Конану приходилось не сладко: десятки ударов сыпались на его плечи и
грудь, но стальная кольчуга надежно защищала от острых клинков и кривых
сабель. Звон железа и запах крови возбудили варвара до предела, наполняя
голову огнем и пуская сердце в бешеный скач. Он дрался с беспощадной яростью
до тех пор, пока последний какланиец не упал на колени, держась за
распоротый живот и с ужасом глядя на собственные внутренности. С отвращением
Конан наблюдал за последними судорогами своего врага.
И вдруг наступила тишина. Солнце почти скрылось за горизонтом, и в
сумерках картина отшумевшей битвы казалась еще более зловещей. Конан
огляделся вокруг. Только один-единственный какланиец оставался в живых -
тщедушный седобородый старец. Задыхаясь от кашля, старик силился встать,
тяжело опираясь на деревянный посох, украшенный затейливой резьбой. Наконец
это ему удалось, и он, покачиваясь, медленно двинулся на Конана. Кровь
сочилась из его рваного бока, а изрубленная нога бесчувственно волочилась
под неестественным углом. Тощее тело представляло собой одну сплошную
мозаику из разноцветных татуировок. Таким же фантастическим узором, видимо
для придания облику художественной завершенности, был покрыт сморщенный
лысый череп старца. Застывшая кровь образовала корку и закрывала одну
половину морщинистого лица. Конан, которому доводилось слышать об
иранистанских племенах, сразу смекнул, что имеет дело с какланийским
шаманом.