"Андре Олдмен. Конан и Врата Вечности ("Конан")" - читать интересную книгу автора

трудным исполнить это мое желание: я не прихотлив, и на первое время мне
понадобится совсем немного хорошеньких девушек. Скажем, дюжины две".
Конан снова расхохотался.
- Силен, старикашка! - воскликнул он, хлопая себя по коленям. - Две
дюжины! Видать, колдун не терял зря времени, изучая тайные науки, и сварил
себе знатное зелье!
- Ты прав, о справедливейший из раджибов, - льстиво захихикал
Абу-Гарим, - и это было только начало! Всякий раз, одолев врагов с помощью
своей магии, колдун требовал новых красоток, так что вскоре их пришлось
выписывать из-за границы. Дастан же, натешив свою гордость победами,
заскучал. Народы и племена, ранее совершавшие набеги на княжество, ужасаясь
непрерывных неудач, смекнули наконец, что Эль-Мехем находится под
покровительством сверхъестественных сил, и решили оставить нас в покое.
Подозреваю, что немедиец уже собирался плюнуть на все и покинуть город со
своими людьми, как тут, на нашу беду, серебряный всадник вновь опустил копье
и указал им на юг...
- Но там ничего нет, кроме моря, - заметил сотник Аджар. - На вас
напали пираты?
- Уж лучше бы это были пираты! - горестно воскликнул викиль, заламывая
руки. - Ты прав, о кшатрий, к югу от Эль-Мехема лежит среди гор узкая
бесплодная долина, выходящая к берегу Вендийского моря. Места эти пустынны и
безжизненны, никто там не селится. Шахсар приказал отправить туда отряд под
водительством Бравгарда, ибо чудесный всадник, испуская разнообразные
мелодичные звуки, которые понимает только стигиец, сообщает колдуну о
численности и принадлежности войск противника, но на этот раз он молчал.
- И что же оказалось? - нетерпеливо спросил киммериец.
- Вернувшись, Бравгард сообщил, что неприятеля не обнаружил, а его люди
нашли чудно прелестную девушку, прикованную к скале на взморье.
- И что же сделали с этой девушкой?
- Ее привезли к Дастану. Немедиец пришел в восторг, и было отчего. Она
вошла в главную залу дворца покрытая бурнусом из тонкой белой шерсти, а
когда ткань упала к ее ногам, шахсар увидел во всей очаровательной
девической наготе краснеющую и бледнеющую от стыда девушку лет шестнадцати,
красота которой превосходила все, что может создать воображение...
- Ну так уж и все, - проворчал Конан, который на своем веку повидал не
одну сотню обнаженных женщин - и краснеющих, и нагло улыбающихся, и объятых
ужасом...
- В моих словах нет ни грана преувеличения, о сокол прозорливости, -
заверил мехемец, - ибо Дастан завел обычай демонстрировать прелести своих
наложниц всем придворным, и я присутствовал при сем событии. Клянусь Жудом и
Мажудом, ее красота несравненна! Она, как невиданный драгоценный камень,
требует оправы более изысканной, чем грубая власть немедийца. Но даже этот
неотесанный вояка, место которому у котла с похлебкой, а не на троне, не
посмел обидеть ее грубым словом. Он весьма изысканно осведомился, кто она и
откуда.
Незнакомка отвечала самым сладостным голосом, но слова ее поначалу были
не совсем ясны.
"Повелитель, я не та, за кого ты меня принимаешь, - сказала она, - но
твое великодушие может сравниться с моим несчастьем. Ты видишь перед собой
дочь бодейского губернатора, доверившегося одному своему неверному капитану.