"Д.Мак-Грегор. Седьмая невеста ("Конан")" - читать интересную книгу автора

- Ухм-м-ху...
Даже не посмотрев ей вслед, Конан слизал с края чаши последние капли,
снова икнул, потом аккуратно вытер губы полой куртки, заляпанной еще с утра
винными и жирными пятнами; зевнув, он уронил голову на стол и вскоре уже
захрапел во всю мощь своей луженой глотки, заглушая печальные стоны цитры и
беседы посетителей.


Глава вторая


Перед рассветом Кумбар наконец спустился вниз. И без того всегда
красные щеки его горели, а предовольная масляная ухмылка не сходила с губ -
он нутром чуял, что былая слава вот-вот вернется к нему, ибо слышал уже
трепет ее крыльев где-то за спиною.
Подобно полководцу, выигравшему сражение, он величаво выплыл из комнаты
с гордо вскинутой головой, но тут же сник, с сожалением оглядывая пустой
зал: предполагаемые свидетели его триумфа давно разошлись, только Конан еще
сидел за столом, но и он упустил случай лицезреть появление победителя, ибо
сладко спал, завесив лицо волосами и похрапывая.
Горько вздохнув, сайгад разбудил почивавшего на табурете возле кухни
слугу, велел ему немедленно принести кувшин пива и сел за стол рядом с
киммерийцем. Звякнули пустые бутыли на столе, задетые неосторожной рукой
Кумбара, и Конан тут же пробудился. Взирая на старого солдата с недоумением
и неприязнью, варвар силился припомнить, где он видел уже этого
свинообразного, хорошо одетого господи на, который уселся за его стол и
словно умалишенный быстро зашевелил губами. Муть, плававшая в глазах обоих,
была разного свойства: у одного она происходила от вина, у другого от любви,
но одинаково туманила мозг и порождала некую тяжесть в груди. Первым подал
голос Кумбар.
- О-го-го, это было чудесно... - пробормотал он, качая головой.
Слуга, приволокший огромный кувшин пива, с любопытством уставился на
сайгада. Ему не терпелось узнать о новых похождениях знаменитого на весь
Аграпур Кумбара Простака, любимца самого Илдиза, а потому он поставил кувшин
на стол и начал медленно, якобы с усилием открывать его, ожидая продолжения
рассказа. И продолжение тут же последовало.
Привыкший не замечать прислугу сайгад закатил глаза, приложил к холмику
на груди, за коим билось сердце, толстые руки и заголосил, надеясь, что
варвара наконец проймет:
- Клянусь Эрликом и пророком его Таримом, это было воистину чудесно! О,
грудь Кики! Я велю сложить оду о ней, и да восславится она в веках! О...
Слушай, Конан, давай выпьем за нежную и гладкую кожу всех бывших
девственниц! Право, они стоят того...
Радостно гикнув, слуга помчался за вином. Конан же ухватил кувшин с
пивом за пузатые бока и начал жадно глотать прохладный ароматный напиток,
чувствуя, как с каждым глотком к нему возвращается жизнь. Утолив первую
жажду, варвар наконец более-менее осмысленно взглянул на сайгада.
- Прах и пепел... Ты, Кумбар?
- Ну да, - кивнул сайгад, нимало не удивленный. И с ним порой случались
подобные казусы, когда он после бурной ночи любви и возлияний не сразу