"Роберт эрвин Говард. Багряная цитадель {= Конан-король}" - читать интересную книгу автора

Пойдем, король, выберемся из этих подземелий и утешим наши сердца кубком
благородного напитка.
Конан безнадежно махнул связкой ключей.
- Решетка у входа заперта на засов, и открыть ее можно только
снаружи. Есть ли другой выход из проклятых казематов?
- Есть один, но мы не станем им пользоваться: он ведет вниз, а не
наверх, и вряд ли это выход. Но не будем заранее волноваться, поглядим на
твою решетку.
Сказав это, маг неуверенно двинулся по коридору, не до конца доверяя
ослабевшим ногам. Конан догнал его, и в голосе киммерийца звучали
тревожные нотки.
- В тоннеле ползает дьявольски большой змей - и как бы нам не влезть
прямо к нему в пасть!
- Я давно знаком с ним, - хмуро ответил Пелиас. - Я вынужден был
смотреть, как он пожирает поочередно десять моих учеников. Его зовут
Старый Сатха, и он любимец Тсотха-ланти.
- Так это жрец выдолбил подземелья для своих уродов?
- Нет, не он. Когда три тысячи лет назад здесь основали город, на
взгорье уже высились руины другого города, более древнего. Основатель
Корхемиша, король Кхосс Пятый, и вознес свой дворец на взгорье, а копая
под ним погреба, наткнулся на коридор, перегороженный стеной. Вломившись
туда, Кхосс и обнаружил подземелья. Но его великого визиря постигла столь
жестокая судьба, что король приказал вновь замуровать вход. Народу
объявили, что визирь свалился в колодец, погреба засыпали, и, со временем,
король оставил дворец, построив другой, за городом; оттуда он однажды и
бежал в панике, обнаружив какую-то черную пыль на полу своей комнаты.
Тогда он перенес весь двор к восточной границе королевства и построил
новую столицу. А дворец на взгорье постепенно ветшал и превращался в
развалины. Когда Аккутхо Первый вернул былое величие Корхемишу, он на
месте руин построил крепость. Она выстояла до времен Тсотха-ланти, -
превратившего ее в Багряную Цитадель и открывшего вход в подземелья; что
бы ни случилось с великим визирем - Тсотха избежал подобной участи.
Наоборот, спустившись в одну из штолен, он вернулся с изменившимся лицом,
и странное выражение уже никогда не покидало его глаз.
Я видел эту штольню, но не собираюсь искать в ней мудрости. Я
чародей, и мне больше лет, чем полагают многие люди, - но я человек.
А что касается Тсотха-ланти, то поговаривают, что однажды ночью
танцовщица из Шадизара заснула слишком близко к руинам на Взгорье Дагот и
проснулась в объятиях черного демона; вот от этой грешной связи и родилась
проклятая помесь, которую теперь называют Тсотха-ланти...
Внезапно Конан издал предостерегающий крик и отскочил назад, потянув
за собой Пелиаса. Перед ними возникло гигантское туловище Старого Сатхи, и
извечная ненависть к теплокровным пылала в стоячих немигающих глазах.
Конан собрал мышцы в комок, готовясь использовать последний шанс -
швырнуть умирающий фонарь в распахнутую пасть и доверить жизнь
одному-единственному удару меча.
Но змей не обращал на варвара никакого внимания: он таращился поверх
плеча киммерийца на Пелиаса, спокойно скрестившего руки на груди и
улыбавшегося.
Ненависть во взгляде змея стала уступать место дикому страху.