"Роберт эрвин Говард. Багряная цитадель {= Конан-король}" - читать интересную книгу автора

зашатался и упал.
Внезапно до ушей сражающихся донеслось многоголосье боевого клича,
разнесшегося по равнине. Защитники Шамара открыли ворота и кинулись в
отчаянную атаку на почти брошенный вражеский лагерь, рубя охрану, поджигая
и валя осадные башни. И эта капля переполнила чашу.
Армия союзников прекратила свое существование, ища спасения в
паническом бегстве. Пытаясь уйти от беспощадных преследователей, они
кинулись к кораблям, но перепуганные зажигательными стрелами экипажи
подняли якоря и отвели флотилию к противоположному берегу. Часть бегущих
успели выскочить на мостик из лодок, но горожане перерубили канаты, и
лодки понесло течением. Битва превращалась в резню. Захватчики гибли на
побережье или тонули под тяжестью доспехов. Ранее они не давали пощады
врагам и теперь не рассчитывали на подобное по отношению к себе. Поле
покрылось трупами от подножья холмов до круч Тибора, а вода окрасилась
кровью.
Около двух тысяч рыцарей пошли с Конаном на юг, и едва пятьсот из них
пережило битву под Шамаром, чтобы гордиться шрамами, а лучников и
копьеносцев осталось еще меньше. Но среди горстки перебравшихся через
лодки - среди них был Тсотха-ланти, несшийся, как ветер, на большом,
странного вида коне. Ни одна лошадь не могла сравниться с ним в скорости.
Давя копытами кого попало, жрец выскочил на тот берег. Оглянувшись, маг
увидел летящего за ним черного всадника; лодки уже начали дрейфовать, но
Конан пришпорил коня и вынудил его прыгать с лодки на лодку. Тсотха было
начал говорить заклинание, но заржавший от напряжения вороной в последнем
отчаянном усилии достиг берега. Маг повернул странного коня и понесся
прочь, а за ним - размахивающий мечом Конан.
И так неслись они - охотник и добыча - и не мог вороной ни на фут
приблизиться к беглецу, хотя и напрягал до пределов выносливости каждый
нерв. Солнце клонилось к закату, шум битвы стихал за плечами.
Неожиданно на горизонте показалась точка, постепенно превращающаяся в
большого орла, упавшего на шею коня Тсотха-ланти. Перепуганный зверь
заржал, встал на дыбы и сбросил всадника.
Тсотха вскочил и повернулся к подъезжающему Конану. Глаза его
неестественно блестели, а лицо казалось дикой маской бешенства. В каждой
ладони жрец сжимал нечто блестящее, и король понимал, что все, что держит
маг - смерть. Киммериец соскочил с коня и пошел на врага.
- Вот мы и сошлись снова, чародей! - злобно засмеялся варвар.
- Держись подальше от своей смерти! - по-шакальи взвизгнул Тсотха. -
Я сдеру кожу с твоих костей! Не в твоей власти победить мага! Даже
разрубленный на куски, я срастусь вновь для того, чтобы отправить тебя во
тьму! Вижу, вижу руку Пелиаса - но я, Тсотха, сын...
Хищно прищурившись, Конан прыгнул, и меч его сверкнул в лучах
заходящего солнца. Тсотха взмахнул рукой, но король уклонился, и тусклый
шарик пролетел мимо шлема и упал далеко позади, вспыхивая адским пламенем,
плавя песок. Но прежде чем поднялась левая рука мага, свистнул широкий
меч, и голова Тсотхи упала на песок. Из перерубленной шеи взвился фонтан
крови, а тело в белых одеждах зашаталось и сползло наземь. Но черные
бешеные глаза продолжали таращиться на варвара, не теряя яростного блеска;
а руки шарили вокруг, пытаясь ощупью найти срубленную голову.
И тогда, шумя крыльями, вновь упал с неба гигантский орел, впился