"Роберт Джордан. Разрушитель (Конан)" - читать интересную книгу автора

во дворце знали, что только она может справиться с ужасными видениями,
мучившими Дженну. Принцесса наклонилась над постелью и положила руку на
плечи девушки.
Дженна, вздрогнув, проснулась, увидела Тарамис и обхватила ее руками.
- Так это был сон, - всхлипнула она, - такой ужасный сон!
Дженне еще не исполнилось и восемнадцати, она была стройна и красива,
но сейчас большие темные глаза были наполнены слезами, а полные губы все
никак не переставали вздрагивать.
- Да, всего лишь сон, - Тарамис ласково гладила девушку по длинным
черным волосам, - не больше, чем сон.
- Но я видела... видела, что...
- Тссс. Тихо, Дженна. Успокойся. Завтра тебе отправляться в путь.
Нельзя, чтобы какой-то сон мог испугать тебя.
- Но мне действительно было так страшно.
- Тихо, малышка, спи.
Тарамис кончиками пальцев чуть сжала голову Дженны и запела что-то чуть
слышно, почти про себя. Потихоньку всхлипывания затихли, прекратилась дрожь.
Когда дыхание вновь стало ровным дыханием спящего человека, Тарамис встала.
Уже сто раз она думала, что кошмары и воспоминания о них ушли навсегда. Но
проклятый сон каждый раз напоминал о себе. Тарамис сжала голову руками.
Дженна была той, о ком говорили Свитки, и это сейчас - самое важное. Ничего,
на этот раз наверняка удалось отогнать кошмарный сон надолго. Наверняка. Всю
жизнь Тарамис шла этим путем. С самого детства. Как только она стала
осознавать себя, ее тетя, принцесса Элфайн, начала учить ее тем двум вещам,
с помощью которых женщина может стать сильной: искусству обольщения и
колдовству. Когда Элфайн умерла, Тарамис, которой не было еще и десяти лет,
не появилась на церемонии погребения. Старшие думали, что ребенку просто
стало невыносимо тяжело от потери. На самом же деле она в это самое время
обшаривала личные покои тети в поисках волшебных фолиантов и всяких
магических штучек, собиранию которых Элфайн посвятила свою жизнь. Там-то она
и нашла Свитки Скелов. В ближайшее же полнолуние она начала работу, которая
длилась двадцать лет, а сейчас была близка к завершению.
Неожиданно она почувствовала, что в дверях комнаты стоит Бомбатта и
смотрит в одну точку - на девушку в постели. Она быстро подошла к нему и
взяла его за руки. Секунду он еще сопротивлялся, а затем позволил вывести
себя в темный коридор.
- Так ты даже не считаешь нужным больше скрывать это? - сказала она с
презрительным спокойствием. - Ты возжелал мою племянницу. Я все вижу. Так
что не пытайся отрицать это.
Он, словно башня, возвышался над нею, но при этом переминался с ноги на
ногу, как мальчишка, ждущий наказания от учителя. Наконец он промычал:
- Я ничего не могу с собой поделать. Ты - огонь и страсть. Она -
невинность и чистота. Я ничего не могу поделать.
- И она должна оставаться невинной. Так сказано в Свитках Скелов.
На самом же деле Свитки вовсе не требовали от Дженны девственности.
Речь шла о другой чистоте. Чистоте души. Она не должна была никому желать
зла или предполагать, что кто-то может причинить ей боль. Ее жизнь в
затворничестве помогала поддерживать ее в таком душевном покое. Но Тарамис
поняла, что происходит с Бомбаттой, задолго до того, как он сам осознал, что
с ним.