"Гидеон Эйлат. Охота на ведьм (Конан)" - читать интересную книгу автора

- А тем, для кого предназначены виселицы, она тоже кажется скучной и
пресной? - поинтересовался Конан.
Вместо ответа красавица одарила его долгим и умелым поцелуем.
- На завтра, - произнес он, лаская ей грудь, - я приглашен к барону. Ты
не расскажешь, что он из себя представляет? А то как бы мне впросак не
попасть.
Гостья часто задышала, потом с тихим стоном выгнулась в его руках. И
ответила не раньше, чем прошел спазм наслаждения.
- Он здесь недавно. Приплыл из Кордавы, столицы метрополии. Он -
опальный родственник зингарского короля. Должно быть, в печенках засел у
своей августейшей родни, вот его и спровадили сюда, в эту никчемную крепость
на краю цивилизованного света, - пускай, мол, тут вволю нянчится со своими
причудами и независимым нравом. До недавнего времени в Эгьере правил добрый
старичок, его все любили. Хозяин он был никудышный, зато хорошо знал ратное
искусство и вдребезги разбил бандитов-ванов, за это они поклялись ему
отомстить. Новый же барон умеет воевать только с колдунами. Едва поселился
во дворце, учинил охоту на ведьм и очень в этом преуспел. Теперь мы следим
друг за другом, играем в веселую и увлекательную игру "донеси первым", и
каждый день перед дворцом казнят двух-трех бедолаг. Все бы ничего, да вот
только население сокращается... и вообще мельчает народ. Шуточное ли дело -
каждый день трястись за свою шкуру, ждать, когда тебя обвинят в чародействе?
Гостья говорила бодрым тоном и улыбалась, но Конан понимал, что ей не
до веселья. Он стал целовать ее в шею, уже не боясь, что она замолчит. Она
не отвечала на ласки. Только рассказывала:
- Сначала ведьм и колдунов прилюдно сжигали, а потом стали попросту
вешать - их оказалось слишком много. Теперь здесь никто никому не верит,
много людей сбежало с острова, а остальные влачат полуголодное
существование. К нам перестали ходить торговые суда после того, как одного
мессантийского шкипера изобличили в колдовстве и вздернули. А у него только
и было что пару странных корабельных приборов! У нас был один-единственный
астролог, но позавчера казнили и его. Барон углядел в его ремесле намек на
колдовство. Что уж тут говорить о знахарях и гадалках... Их переловили в
первые же дни.
- А почему не боишься ты? - спросил киммериец.
- С чего ты взял, что я не боюсь? - Изящные руки, знающие толк в
любовном искусстве, обвили широкие плечи Конана, и ему стало не до
расспросов.

* * *

День перешел в вечер, а вечер в ночь. А когда поутру Конан проснулся,
женщины, которая подарила ему упоительные мгновения, в комнате не оказалось.
Он спохватился, что даже не узнал ее имени.
Киммериец умылся, оделся, спустился в трапезную, поел и отправился на
аудиенцию.
Снаружи дворец казался хмурым, стражники смотрели на чужестранца
негостеприимно. Но приняли его с подчеркнутой вежливостью и провели в
церемониальный зал. На роскошном позолоченном кресле, очень и очень
напоминающем трон, восседал барон в песцовой мантии, в ногах у него, прямо
на мраморном полу, примостился на корточках шут.