"Д.Мак-Грегор. Чужая клятва ("Конан")" - читать интересную книгу автора

облепившей тело одеждой четко вырисовывались бугры мышц; молодое, но уже
суровое лицо с крупными чертами не отличалось особой красотой, тем более что
у правого глаза краснел кривой глубокий шрам - несомненно след недавней
стычки; пушистые черные ресницы его намокли от дождя; на поясе в потертых
ножнах висел меч внушительных размеров, даже для старого воина бывший
слишком велик, но для этого юного великана - в самый раз. Он ответил всем не
менее пристальным, но гораздо менее любопытствующим коротким взглядом,
прикрыл дверь и, оставляя за собою мокрую дорожку, прошел к длинному столу
посреди комнаты, где восседали на широких табуретах с толстыми ножками
всякого рода оборванцы. Перед каждым стояла глубокая миска с дурно пахнущими
бобами и большая глиняная кружка, откуда так и несло кислятиной. Впрочем,
судя по удовлетворенным физиономиям постояльцев, они мало обращали внимания
на качество угощения, из чего путник незамедлительно заключил, что они,
подобно ему самому, знавали деньки и похуже, чем нынешний.
Один, быстроглазый, всклокоченный парень с приятным смуглым лицом, явно
был дезертиром из туранской армии наемников - на плечах его висела черная
куртка с вензелем на правой стороне груди и вшитым в воротник медным
треугольником - знак сайгада, старшего тройки; он пережевывал свои бобы с
таким рвением, словно то были его личные враги, коих он желал уничтожить как
можно скорее. Второй, бородач с сизым вислым носом, ерзал на табурете и
беспрестанно вздыхал, хотя с тонких губ его не сходила нахальная плутовская
ухмылка - этот казался торговцем, что потерял все состояние, но сохранил
достоинство. Разглядеть третьего не представлялось возможным, ибо, узрев
мокрого незнакомца, возникшего в сей обители столь неожиданно и
стремительно, он уронил голову на руки и тотчас уснул, как будто очам его
явился сам Хипнош - бог сна. У четвертого, щуплого человечка с длинными
сальными волосами, рожа напоминала изъеденную молью старую тряпку, давно
утерявшую первоначальный свой цвет, по всей видимости, серый либо зеленый;
после каждой ложки бобов и каждого глотка пива он подмигивал дезертиру и,
когда тот сердито поднимал брови в ответ на подобное проявление чувств к
своей особе, мерзко хихикал и облизывался. Пятый и шестой сидели по правую и
левую руку от пришельца, так что определить, каковы они и кто, он поначалу
не смог.
Тем не менее именно с ближайшим своим соседом он и познакомился прежде
остальных.
- Эй, хозяин! - зычным густым голосом прогремел тот, чью мускулистую,
покрытую черными вьющимися волосами руку он видел справа от себя. - У нас
новый гость! И по виду - варвар! Так что тащи-ка бобы, да поторапливайся,
пока парень с голодухи не сожрал мои вместе с миской... Иава Гембех, -
представился он, поворачиваясь, - родился в Шеме, жил в Шеме и вернусь туда
же... Когда-нибудь... А ты, парень, кто и откуда?
- Конан, из Киммерии, - буркнул тот, с удивлением замечая, что у шемита
один глаз черный, а другой зеленый.
Решив про себя, что сие есть знак богов и особого их расположения к
этому человеку, молодой киммериец тут же забыл об Иаве, озабоченный
собственным, весьма плачевным состоянием. Струйки воды с легким журчанием
стекали с него на пол, образовывая вокруг табурета лужу, так что вскоре он
сидел уже будто на острове, дрожа и поджав под себя ноги.
- Варвар... Я никогда не ошибаюсь, - насмешливо произнес Иава. Взгляд
его переместился вниз, на лужу у табурета.