"Андре Олдмен. Заговор Теней ("Конан") " - читать интересную книгу автора

под ноги зеленоватые сгустки - не иначе жевал траву амок, придающую воину
неукротимость и безжалостность к врагам - он выкрикивал имена многочисленных
божеств, ни одного из которых его противник никогда не слышал, он рыл мягким
сапогом землю...
Киммериец уже подумывал об отложенном луке, прикидывая, что сможет,
пожалуй, всадить стрелу между глаз спятившего от вендийской жары и москитов
тауранца и разом покончить затянувшееся представление, когда Страж вдруг
застыл с поднятым лицом, потом воткнул мечи в землю и отер со лба пот.
- Улетел, каналья, - сказал он по-аквилонски, - к своим улетел,
докладывать.
Варвар следил за ним настороженно, стараясь разгадать хитрость.
Хранитель отцепил булаву и бросил на землю. Туда же последовал кинжал.
- Вот что, - сказал бородач, снимая шлем с черными крылышками, - прежде
чем ты меня убьешь, не желаешь ли выпить и закусить олениной? Мы успеем
поболтать, пока вернутся птички...
Киммериец не отвечал и не опускал меч.
- Правильно, - печально молвил Хранитель, - глупо на слово верить... А
только сам посуди: какой резон мне лукавить? Ну, отравлю я тебя своим вином
или еще что, так мне за то кишки вырвут и на пальму эту сушвдъев повесят.
Все, понимаешь, должно свершаться по обычаю. Соискателя следует прикончить в
честном поединке или самому пасть. Про кишки я, конечно, для красного
словца, но, если что не так, Садов Индры не видать мне, как своих ушей. Эти
скоро здесь будут, тогда и сразимся.
- Кто "эти"? - нарушил молчание киммериец, отбрасывая меч: гордость не
позволяла ему противостоять безоружному с обнаженным клинком в руках.
- Птички, - пояснил бородач. - Их глазами жрецы богини Хали взирают с
небес на дела земные. Если что не так, карают, А карать они умеют, уж поверь
старому неудачнику...
- Положим, я тебе верю, да только чудно: не слышал, чтобы враги прежде
смертельной драки потчевали друг друга олениной.
- А, - махнул рукой Хранитель, - встретил я тебя как должно, поплясал,
мечами помахал... Соглядатай крылатый доволен остался, а речей хайборийских
жрецы здешние, мыслю, не разбирают. Пока они сюда слетятся, мы с тобой можем
поболтать запросто. Что-то глянулся ты мне, киммериец, посему поведаю тебе
нечто занимательное, а там уж твое дело решать: биться ли нам, рвать ли
золотой орех или так оставить. Я-то ладно, другого дурака подождать могу,
дольше ждал, а твое дело молодое, чего зря пропадать. Осталась же у меня
баронская честь, в самом деле!
- Так ты барон? - недоверчиво хмыкнул варвар.
- Рогар Безголовый, младший сын Гайварда Толстого, чья усадьба и поныне
стоит, надеюсь, в Урочище Гнилого Дуба, что в провинции Тауран, в трех днях
на закат от Танасула, - церемонно поклонился лесной затворник. - Слыхал,
небось, о моем папаше?
- Нет, - сказал северянин.
- А зря, - обиделся тауранец. - Достойный был человек, хоть и не дал
мне ни гроша. А тебя как величают?
- Зови меня Конан-варвар.
Рогар Безголовый снова закатил глазки, поцокал языком и сказал:
- Не тот ли ты вождь афгулов, который спас Деви Жазмину, повелительницу
Вендии, из лап Черных Колдунов?