"Андре Олдмен. Заговор Теней ("Конан") " - читать интересную книгу автора

тигр ночью стал лизать дерево, острая сталь впилась ему в язык и разрезала
его на куски. Тигр взвыл от боли и, обливаясь кровью, с ревом кинулся прочь.
Больше он там никогда не появлялся.
Кальпаврикша же начала сохнуть, плоды ее сморщились и упали наземь, и
вскоре пальма превратилась в обычное дерево, невзрачное и нестрашное. От ее
прежних огромных корней осталась только котловина в склоне горы Дейгин. Над
княжеством Гадхара вновь засияло солнце, заколосились поля, налились соком
луговые травы. И жители вернулись к повседневным трудам и заботам, славя
Индру, Асура и Катара.
Заканчивая свою повесть, баронский сын едва ворочал языком - три меха
крепчайшего лианового настоя опустели к тому времени.
- Вендийцы глупы, - заключил Рогар, грозя кулаком в пространство, -
такое дерево загубили... А могли бы владеть миром!
- Глупы, - согласился киммериец, в глазах которого уже плясали зеленые
эльфы, - надо было сожрать орехи и возжелать могущества.
- И еще вендийцы трусливы, - разливая вино по бороде возгласил
баронский сын, - что бы сделали мы, тауранцы, с тем тигром? Мы бы пошли и
разрубили его на куски.
- А мы, киммерийцы, вырезали бы ему печень и скормили собакам, -
добавил Конан.
Страж кальпаврикши уставился на северянина немигающим взглядом, в
бороде его блеснули оскаленные зубы.
- А знаешь ли, варвар, кем был тот тигр? - спросил он.
- Он был хищным полосатым зверем, - предположил Конан и потянулся через
стол за мехом.
- Он был самой Хали, принявшей образ хищного полосатого зверя, -
возгласил Рогар. - Она умеет обращаться в разных тварей. В кобру, например.
На кого эта кобра глянет, тому, точно, конец. Но в тот раз Хали приняла
облик тигра, чтобы лизать дерево. Потому Богиню Смерти изображают иногда с
разрезанным языком.
- Выпьем за ее язык, - сказал Конан.
- Ты святотатствуешь, - сказал сын барона, - я буду с тобой биться. Ты
меня убьешь. Мне надоела эта дыра. Хочу в Сады Индры, к небесным девам.
- Я не стану тебя убивать ради какого-то недозрелого ореха, -
запротестовал киммериец. - Потом, мы еще не все допили.
- Святотатствуешь, - повторил Рогар. - Золотой Плод, хоть и невзрачен с
виду и вызревает раз в десять лет, желание исполнить может. Правда, не
сразу. Его надобно съесть, а через три дня встать лицом к статуе Богини
Смерти и громко что-нибудь возжелать.
- Почему через три дня? - спросил Конан, оторвавшись от меха.
- Ну, можно через один или пять, но не более седьмицы. На восьмой день
действие плода заканчивается.
- А жрецы чего же им не воспользуются? Или желаний нет?
- Да кто их знает, - хохотнул тауранец, - сдается мне, у них давно все
отсохло, кроме носов горбатых.
Он помрачнел, прикончил содержимое четвертого меха, потом сказал:
- Не люблю я их. Знаешь что, киммериец, давай сорвем Золотой Плод и
попробуем унести ноги - может, вдвоем получится. Подаришь его своей Жазмине,
будете жить счастливо и умрете в один день. А я отправлюсь в Тауран с
наследством разбираться - пусть Сады Индры провалятся в Нижний Мир вместе со