"Ник Орли. Раб талисмана; Королевское бремя ("Конан") " - читать интересную книгу автора

нет. Киммериец напряг все мускулы, но веревка была прочна. Умереть не в бою,
не в смертельной схватке, а под ножом ничтожного выродка было совершенно
невыносимо.
- Я буду подчиняться, - выдавил из себя Конан. Он еще вырвется на
свободу и сполна отплатит своим мучителям!
- Вот и хорошо. Жизнь прекрасна надеждой, а глупые поступки необратимы.
Не расстраивайся слишком. На строительстве неплохо кормят, а если будешь
вести себя достаточно благоразумно, то потом сможешь перейти в пограничную
стражу.
- Разве можно брать в войско насильно? Такие воины разбегутся перед
врагом!
- А им некуда будет бежать.
С окончанием привала Конана прицепили к неполной связке рабов и вместе
со всеми погнали к городу. Начальник пограничной стражи Рамтон командовал
здесь строительством крепости, которая должна была охранять Стигию от
нападений с юга и не давать бежать на юг рабам из Стигии.
Строительство велось с большим размахом. Множество рабов на тяжелой
работе, множество воинов для охраны, множество мастеров и торговцев. Конана
вместе с большой группой молодых сильных рабов погнали в каменоломню. Ожидая
удобного случая для побега, киммериец все больше убеждался в том, что такого
случая может не представиться вообще. Для кормежки и ночлега рабам
развязывали руки, но перед этим попарно связывали ноги, а бдительная охрана
не спускала с них глаз. Развязали их совсем только в каменоломне, крутые
стены которой служили надежной оградой, а единственная дорога, ведущая
наверх, охранялась сотней воинов.
Несколько дней Конан работал в каменоломне. Тяжелыми кувалдами загоняли
клинья в трещины в камне, отламывали большие глыбы, обтесывали их по
заданным размерам и тащили наверх, для отправки на строительство крепости.
Для киммерийца работа была не столь тяжела, сколь унизительно было
сознание того, что его схватили как ничтожного бродягу, неспособного
защитить себя от произвола, сделали рабом, и он должен подчиняться жалким
людишкам, с каждым из которых в отдельности он справился бы в один момент.
Голыми руками...
Кормили рабов неплохо, но работать заставляли без продыху. Конан все
больше тяготился тем, что эта работа никак не приближает момент его
освобождения. В один из дней он работал на скале, забивая клинья.
Израсходовав взятую связку клиньев, он присел на крошечной площадке и
посмотрел вдаль. Над краем каменоломни мирно голубело южное небо в белых
пятнах плывущих облаков. И не было в мире ничего такого, что заставляло бы
человека тиранить своих близких. Краем сознания Конан улавливал, что внизу
озверело орет и ругается надсмотрщик, что медленно затихает кипящая в
каменоломне работа, что спешат уже на помощь надсмотрщикам стражники с
верхней заставы, но все это было настолько далеким и бессмысленным, что не
проникало сквозь возникшее у него ощущение свободы от окружающего мира. Так
что когда перед ним вместо обрыва опостылевшей каменоломни возникла зеленая
лужайка с цветущими кустами и деревьями, осыпанными спелыми плодами,
киммериец решительно шагнул вперед. И оказался перед Вайс-Раваной.
Стигийская каменоломня исчезла, как дурной сон, только вот вместо привычного
меча в руке Конана была раздолбанная кувалда.
- Ты что же, все это время сидел здесь? - удивился Конан.