"Дункан Мак-Грегор. Битва Бессмертных ("Конан") " - читать интересную книгу автора

в том, что это были все-таки бандиты, Конан не сомневался.
Он мчался по равнине во весь опор, на ходу выхватив из ножен меч и
держа его чуть в стороне, так, что лезвие сверкало на новорожденном солнце и
слепило глаза. Твердые губы его напряглись и сжались в узкую полоску, брови
сдвинулись у переносицы, а в зрачках вспыхнул злобный и радостный огонь.
Варвар никогда не был против хорошей драки, особенно если чувствовал себя
вполне правым, а эта драка обещала быть жаркой - разбойников он насчитал с
десяток, и вроде бы за деревьями мелькали еще чьи-то тени, числом пока
неизвестные... Он рыкнул - негромко, дабы не выпустить из себя пыл, который
уже согрел сердце и погнал по жилам кровь, и сильнее вонзил пятки в
лошадиные горячие бока. Вороной всхрапнул, длинные ноги начали резче
рассекать воздух, и...
В этот момент душераздирающий вопль словно стрелой пронзил грудь
варвара.

Глава III

Кулем свалился сайгад с буланой кобылки, что по инерции пробежала еще
несколько шагов и только потом в растерянности остановилась, оглянулась на
незадачливого седока своего.
Туша царедворца недвижимо лежала на шелковом травяном ковре, и к ней, с
гиканьем и радостными криками, спешили уже бандиты. Расстояние от них до
Кумбара было несколько меньше, чем от варвара до него же, но они перебирали
своими ногами, а за Конана этим занимался могучий вороной, так что к
бездыханному телу старого приятеля он прибыл первый.
Соскочив на землю, киммериец кинул быстрый взгляд на рану сайгада, из
которой торчала стрела, определил ее как незначительную или смертельную -
ибо крови видно не было, но и признаков жизни тоже, усмехнулся зло и
двинулся навстречу разбойникам. Меч в его полусогнутой руке сверкал уже не
весело и свободно, как пару мгновений назад, а угрожающе, яростно - как
обычно в последний миг перед битвой. Первобытные дикие чувства, клокотавшие
в мощной груди варвара, словно передавались мечу и мутными всполохами
пробегали по синеватому гладкому лезвию; смерть - он ощущал это кожей -
трепетала на самом кончике клинка в ожидании первой жертвы, и Конан знал: ей
не придется ждать слишком долго.
Через несколько шагов выяснилось, что бандитов не десяток, а почти
вдвое больше. Часть их выползла из-за деревьев, с удовлетворением обнаружив,
что противник один, а с досадой - что он вряд ли везет в своем дорожном
мешке что-либо ценное, так как вид его был хотя и грозен, но не богат.
Заросшие щетиной, озлобленные и голодные, они медленно, молча шли к
киммерийцу, по дороге рассеиваясь так, чтобы взять его в круг. Сине-зеленые
куртки их - явно дезертиров из малочисленного войска туранского города
Шангары - цветом и впрямь напоминали одеяние здешних землепашцев, зато
кинжалы, мечи и сабли, зажатые в крепких руках, ничуть не походили на мотыги
или лопаты.
Им исход битвы представлялся яснее ясного: этот огромный синеглазый
варвар с обветренным смуглым лицом, конечно, славный воин, но против них ему
никак не устоять. Привыкшие добывать себе хлеб оружием, они были уверены в
себе и своей удаче - так же, как и он был уверен в своей. Уверенность их все
же была разного свойства. За двадцать девять лет жизни Конану многажды