"Роланд Грин. Путь воина ("Конан")" - читать интересную книгу автора

перевернулся брюхом вниз и снова ринулся в атаку. Страшные клыки разодрали
киммерийцу одежду и оставили на коже несколько кровавых отметин.
Едва увернувшись от оскаленной пасти, Конан сумел ухватиться одной
рукой за гребень на здоровенной башке чудовища. Другой рукой он вонзил
кинжал глубоко в налитый ненавистью глаз дракона.
С таким же успехом Конан мог прыгнуть в жерло подводного вулкана.
Предсмертная агония зверя была ужасающей. Киммериец что есть силы вцепился в
гребень и рукоять кинжала, зная, что если разожмет пальцы, то молотящие лапы
или хвост чудовища переломают ему все кости в мелкое крошево.
Зверь бился в конвульсиях так долго, что Конан уже несколько раз считал
себя утопленником. И вообще, ждал, что сейчас наступит конец света. И каково
же было удивление, когда зверь перестал биться, а у киммерийца в легких еще
оставался воздух. Одно мощное движение ног вынесло его на поверхность. Нет,
мир не рухнул, не погиб! Здесь, наверху - тепло и свет. Конан жадно вдохнул
полной грудью, потом еще, а затем протянул руку за ножнами кинжала.
- Кром!
Ножны исчезли. Так же как и то, что было зашито в них, - драгоценные
камни из Офира. Драгоценные камни, которые могли купить право на въезд
в Аргос целой армии вольных мечей, не говоря уж о небольшом отряде!
Конан завернул витиеватое разбойничье ругательство, но затем бросил
сквернословить. Кром давал человеку ум для того, чтобы составлять планы, и
смелость, чтобы выполнять их, если, конечно, повезет. Суровый бог не давал
человеку права распускать сопли, если мир вел себя не всегда так, как
хотелось бы.
Самоцветы пропали. Но если у Траттиса действительно имелся жемчуг - а
судя по тому, как он бросился бежать от Ральдоса, это казалось возможным, -
то самым лучшим, что можно найти после ножен, - тело Траттиса.
Это заняло некоторое время. Но когда Конан отыскал труп наемника,
выяснилось, что происшедшим интересуется еще кое-кто. Течение вынесло
беднягу Траттиса на галечный пляж в нескольких сотнях шагов от моста. Там
столпилось никак не меньше полдеревни простолюдинов.
Как только Конан поднялся из вод Хорота, словно некое морское божество,
глазевшие селяне на редкость дружно обратились в бегство. Единственными, кто
остался из всей толпы, оказались маленький мальчик, который споткнулся и
упал, и девочка чуть постарше, вернувшаяся обратно помочь пареньку
подняться.
Когда киммериец двинулся к ребятишкам, возвышаясь словно осадная башня,
девочка сгребла грязной ручонкой горсть гальки и оскалила зубы:
- Тронешь моего брата или меня, будешь...
- И что же я буду? - улыбнулся Конан.
- Будешь вытаскивать гальку из собственных глаз, верзила! - И девчонка
разразилась тирадой, намекая, что в число предков Конана входили самые
разнообразные животные, в основном нечистые.
Наконец северянин не выдержал и расхохотался. Девочка резко умолкла.
- Сударыня, это плохая благодарность мне за борьбу с речным чудовищем.
Девочка разинула рот. Она сначала окинула взглядом киммерийца, на боку
у которого кровоточили следы от драконьих зубов, потом взглянула на
изувеченный труп Траттиса. А затем посмотрела на реку:
- Ты сражался... ты сражался с речным демоном? Ты один?
Конан ткнул большим пальцем через плечо в сторону мертвого наемника.