"Роланд Грин. Путь воина ("Конан")" - читать интересную книгу автора

от дороги. Держаться подальше, за пределами чар, но нет, наверно, за
пределами выстрела из лука.
Стрельба ночью всегда была делом рискованным, с одинаковой вероятностью
проткнуть стрелой и друга и врага. Но демонический свет показывал его и весь
отряд так же ясно, как средь бела дня. Среди засевших на другом фланге
имелось несколько хороших лучников, а утыканный стрелами колдун неважно
наводит чары.
Атаман повернулся и двинулся вверх по склону. Еще пятьдесят шагов, и он
скрылся за поворотом дороги. Теперь он ушел из поля зрения колдуна и его
отряда. Он остановился, завидев молодой кедр, который отмечал начало сухого
пути.
Разбойник потратил на его поиски некоторое время. В любую минуту он
ожидал услышать дробь копыт и боевой клич товарищей колдуна - или даже
какие-то слова, которых не следует знать ни богам, ни людям, когда колдун
прочтет еще одно заклинание.
Поэтому неудивительно, что, когда разбойничий атаман нашел тот кедр, он
так и бросился к нему со всех ног. И также неудивительно, что он как-то не
заметил трещину в земле, шириной с ладонь и протянувшуюся целиком поперек
дороги.
Он споткнулся и попал ногой в трещину, поранив при падении колени и
руки. Он выругался, поднялся и почувствовал, как что-то схватило его за
ноги. Что-то обжигающее, и не слабеньким жжением демонического света.
Что-то, казалось, в один миг спалившее ему мясо до костей, а в следующий миг
растворившее и кости.
Когда он почувствовал, что жжение прогрызает себе дорогу вверх по его
ногам, то завопил. И завопил еще громче, когда почувствовал, как его
утаскивает в трещину. Он продолжал вопить, пока жжение не прогрызло себе
дорогу до его груди и не растворило ему легкие.
Когда содрогнулась почва, целой оставалась только кисть левой руки
атамана. Из трещины в земле заклубился дым таких цветов, для которых не
существовало названий. Затем две стороны трещины накренились друг к другу и
трещина закрылась. Осталась только кисть руки атамана, лежащая ладонью вверх
на почерневшем гравии, с пальцами, скрюченными в когти, и ногтями особенно
отвратного серого оттенка.

Некоторое время, после того как замер вопль, Акимос не мог унять бившую
его дрожь. Затем прошло еще больше времени, прежде чем его пересохшие губы и
язык смогли произнести слова.
- Что это было?
Скирон пожал плечами:
- Одним богам известно, а они не отправляют ко мне посланцев.
- Сейчас не время для шуток!
- Простите, мой господин, - успокаивающе извинился колдун. Слишком
успокаивающе, подумал Акимос. Он знает больше, чем готов мне сказать.
- Я не сомневаюсь, что разбойники засели по обеим сторонам, готовые
выступить сразу, как только их товарищи на дороге схватятся с нами. Мудрость
такой тактики ясна даже колдуну.
- Скирон!
- Прошу прощения. Я только желал напомнить вам, что я не солдат.
- Да, а я не храмовый кумир, чтобы терпеливо ждать век-другой. Что