"Пол Пауэрс. Властители Шема (Канун Единства) ("Конан") " - читать интересную книгу автора

уже в прыжке, он сумел рвануться вперед еще быстрее, так, что хрустнули
кости, и на мгновение потемнело в глазах.
И в самый последний момент успел-таки поймать восторженно хохочущую
малявку. В падении, вытянувшись в струнку и почти что рухнув на грязные
каменные плиты животом, над самым-самым полом, но - успел.
Кувыркнулся перекатом, гася инерцию и прикрывая мощным телом свою
добычу. Инерции хватило и на то, чтобы остаточным движением вздернуть тело
на ноги без помощи рук - руки были заняты, их на пару ударов сердца намертво
свело в охранительном кольце вокруг крохотной хрупкой фигурки.
Реакция испугавшегося тела, чрезмерная и запоздалая. Это кольцо было
твердости каменной и спокойно могло выдержать прямой удар боевой палицы. Да
только вот толку было бы от этого кольца, промедли он хотя бы самую малость,
или вложи в прыжок свой на самую капельку меньше сил.
Хорошо еще, что сама Лайне (придушить, заразу, собственноручно!!!) -
сильно оттолкнулась ногами от стенки, и потому прыгнула не столько вниз,
сколько вперед, иначе бы...
- Ты что себе позволяешь?!
Голос оказался неожиданно хриплым.
Понятно - он уже не юноша, чтобы совсем безболезненно переносить такие
вот неожиданные встряски.
Конан прокашлялся, попутно с воспитательной целью пытаясь нащупать
лайнино ухо, спрятанное где-то в россыпи коротких кудряшек. Но поймать Лайне
за ухо - тоже проблема немалая. Особенно, если сама она этого не хочет -
реакция у девчонки будьте-нате, опытному бойцу на зависть, даром, что
малявка совсем. Почти на полторы головы ниже сестры, и не скажешь, что
погодки. И соображения никакого. Такое маленькое и хрупкое детское тельце -
и такие безжалостно твердые гранитные плиты...
Тем временем Лайне юрким зверьком вывернулась из отцовских рук, но
спрыгивать на пол не стала.
Наоборот - юркнула под мышку, ужом проскользнула вдоль спины, ловко
цепляясь за одежду и даже щипнув пару раз, прихватив кожу вместе с рубахой
крохотными твердыми пальчиками. Довольно чувствительно пнула острой коленкой
в бок, цапнула за стянутые в хвост волосы и, наконец, вскарабкалась на
плечо, куда более отца преуспев в завладении чужими ушами и в честь оного
события радостно выбивая торжественную дробь обеими пятками по отцовской
груди.
Свои уши Конану были дороги - хотя бы как память, и отдавать их на
поругание он не собирался. Никому. А потому сгреб строптивую дочь за шкирку,
подвесил прямо перед собой на вытянутой руке и как следует тряхнул для
пущего вразумления - так опытные псари наказывают нашкодивших щенят.
- А если бы я не успел тебя поймать?!!
Он попытался придать голосу громовую раскатистость, но не сумел,
вспомнив, как обдало холодком его руки от близости каменных плит. Запоздалый
страх сделал голос сиплым.
- Ты? Не успел?! Ха!!! - Шесть десятков пригоршней презрительного
негодования. И как только умещается столько в таком крохотном теле?!
Аайне тем временем надоело висеть, она брыкнулась, ловко вывернулась из
короткой меховой безрукавки и спрыгнула на пол. Мягко так спрыгнула, на все
четыре конечности, оставив безрукавку в руках у Конана - в качестве трофея.
Она выпрямилась с независимым видом, вздернув голову и заложив обе руки