"Даниэль Уолмер. Замок зла" - читать интересную книгу автора

друг мой, давайте пригласим доблестного незнакомца в дом и
все ему расскажем!
Немного подумав, киммериец кивнул в знак согласия. Он
уже двинулся было к дверям лачуги, так незаслуженно гордо
именуемой домом, как вдруг услышал за спиной знакомый голос:
- Конан! Подожди, Митрой заклинаю тебя, подожди!..
Запыхавшийся от быстрого бега Шумри спешил к нему по
тропе. В разгоряченном его лице была и радость, и
облегчение, и следы недавней горькой обиды.
- Как хорошо, что я догнал тебя прежде, чем ты сел на
коня! - проговорил он, подходя и кивая в знак приветствия
старику и Больду. - Твой скакун не в пример резвее моего, и
я бы тебя больше не увидел! Все выяснилось! Все
замечательно! послушай меня!..
Он взял киммерийца за локоть и отвел шагов на двадцать
назад по тропе, не переставая взволнованно говорить:
- Веллия мне все объяснила! Все дело в цветах! Их запах
действительно дурманит и навевает видения. Но если человек
спокоен - видения эти светлые, волшебные. Если ж что-то его
гнетет, может привидеться мрачное и зловещее. Веллия так
сокрушалась, что не учла этого, так просила тебя ее
простить! Ей показалось, что в душе твоей мир и покой - ведь
синие твои глаза обычно так же невозмутимы... Тебе
привиделась страшная птица, Конан, это так понятно! Разве
коршун Кээ-Ту, зловещая облезлая птичка стигийских жрецов,
не запала тебе глубоко в память?.. Это все цветы, это их
волшебные и коварные ароматы!..
- А это тоже ароматы? - спросил Конан, повернувшись к
приятелю боком и приоткрыв свежую царапину над левым ухом. -
Никогда не знал прежде, что запах царапает, как клюв!
- О Конан! - вздохнул Шумри. - Конечно, она царапалась,
когда ты ее связывал и затыкал рот. Я и представить себе не
мог до сих пор, что ты способен так обращаться с женщиной. С
хрупкой и пленительной женщиной!..
- Такой пленительной, что Илоис тут же вылетела у тебя
из головы, - ядовито заметил киммериец.
Шумри вспухну. Его круглые глаза, обычно мягкие и
мечтательные, затвердели. Какое-то время он молчал, борясь с
собой, затем сказал примирительным тоном, положив приятелю
на плечо руку:
- Тебе не удастся обидеть ни меня, ни мою жену, Конан.
Это не вина твоя, но, скорее, твоя печаль, что никаких
иных отношений с женщиной, кроме любовных или скотских, не
можешь ты и помыслить. От Илоис у меня нет и не будет тайн.
Конечно же, она порадуется за меня, когда я расскажу, с
каким исключительным человеком свела меня ненадолго судьба.
- Великие боги! - только и мог выдохнуть Конан, не
находя иных слов.
- И еще одно, Конан, - продолжал Шумри, чуть понизив
голос. - Наверное, ты знаешь, что я могу чувствовать...