"Роберт эрвин Говард. Королева черного побережья" - читать интересную книгу автора

пасти искалеченной твари. Пораженный этим, Конан ослабил хватку.
Гиена с разорванной глоткой, брызгая кровью, вдруг кинулась на воина
в последней дикой судороге и сомкнула клыки на его шее. Но прежде чем
Конан почувствовал боль, она упала замертво. Другая же, прыгая на трех
лапах, вцепилась киммерийцу в живот, да так, что прокусила пару пластин.
Конан огромным усилием поднял над собой большое извивающееся тело и на
мгновение застыл. Смрад, вырывающийся из пасти гиены, вызвал у него
приступ тошноты, клыки щелкали у самой шеи. Рывок - и со страшной силой он
швырнул бестию на каменные плиты.
Конан переводил дыхание, шатаясь на широко расставленных ногах, когда
раздались громкие хлопки перепончатых крыльев. Он схватил меч, смахнул с
глаз кровь и поднял его обеими руками над головой, приготовился к
нападению сверху.
Но удар был нанесен с другой стороны. Внезапно пирамида содрогнулась
под его ногами. Одновременно он заметил, как высокая колонна, зашатавшись
как ветка на ветру, стала наклоняться в его сторону. Времени для раздумий
не было. Конан одним прыжком преодолел половину расстояния до основания
пирамиды, ступени которой ходили ходуном. В следующем отчаянном прыжке он
достиг земли. В тот же миг пирамида с грохотом развалилась, а колонна
рухнула градом мраморных глыб...
Конан пришел в себя и принялся отбрасывать обломки, под которыми был
погребен. Его ноги были придавлены к земле огромной глыбой, и Конан не был
уверен, целы ли они. Какой-то из обломков сбил с него шлем. Волосы его
слиплись от крови. Она сочилась так же из многочисленных ран на шее и из
рук. Опираясь на локти, Конан попытался освободиться.
Темный силуэт мелькнул на фоне звезд и опустился на траву неподалеку.
Повернув голову, Конан увидел крылатого демона, успел рассмотреть
человекообразную фигуру на кривых коротких ногах, вытянутые вперед черные
волосатые лапы с длинными когтями, бесформенную голову лицо, на котором
выделялись лишь пара кроваво-красных глаз. В этом существе дико сочетались
одновременно сверхчеловеческое и примитивно-животное. Мгновение спустя,
демон бросился на Конана.
Киммериец попытался схватить меч, но не смог дотянуться до него. С
силой, приумноженной отчаянием, он схватил придавившую его глыбу и
попытался сбросить ее. Жилы вздулись на его лбу, мышцы, казалось, вот-вот
разорвутся. Глыба шевельнулась и начала понемногу поддаваться. Конан
понял, что прежде чем ему удастся освободиться, черные когти вампира
принесут ему смерть. Тем не менее воин продолжал бороться.
Крылатый дьявол черной тенью склонился над поверженным, но не
сломленным воином, и уже приготовился сжать острые когти на его шее, как
вдруг ему наперерез молнией метнулся светлый силуэт и заслонил жертву.
Пораженный Конан узнал бы эту упругую алебастровую фигуру из тысячи
других. Это была Она, дрожащая от любви и ярости, опасная, как раненая
пантера. Ее гибкое тело слоновой костью поблескивало в свете луны, пышная
грудь высоко вздымалась. Издав крик, похожий на удар клинка о клинок, она
изо всех сил оттолкнула крылатое чудовище.
- Белит! - вскричал Конан.
Она бросила на него быстрый взгляд, в котором горело пламя
беспредельной любви, горячее как раскаленная лава, и исчезла. Перед
Конаном остался только вампир, который, подняв лапы, будто защищаясь от