"Роберт эрвин Говард. Тени в лунном свете" - читать интересную книгу автора

- Отойди! - ее голос звенел ужасом. - Не прикасайся ко мне, Шах
Амурас, не то я брошусь в воду и утону!
Он рассмеялся, и его смех был подобен мурлыканью меча,
выскальзывающего из шелковых ножен.
- О нет, ты не утонешь, Оливия, дочь недоразумения, поскольку здесь
слишком мелко, и я успею схватить тебя прежде, чем ты доберешься до
глубокого места. Боги видят, это было славно - поохотиться за тобой, и все
мои люди остались далеко позади. Но к западу от Вилайета нет лошади,
которая смогла бы долго обгонять Ирема. - Он кивнул в сторону высокого
тонконогого степного скакуна.
- Отпусти меня! - взмолилась девушка. Слезы отчаяния катились по ее
щекам. - Разве я мало страдала? Есть ли еще какое-нибудь унижение,
страдание, боль, которым ты меня не подвергал? Как долго должны длиться
мои мучения?
- Так долго, пока мне доставляют удовольствие твои слезы, мольбы,
хныканье и то, как ты корчишься, - ответил он с улыбкой, которая
постороннему могла показаться милой. - Ты удивительно мужественна, Оливия.
Мне интересно знать, надоешь ли ты мне когда-нибудь, как надоедали все
женщины до тебя. Ты всегда столь свежа и незапятнанна, что бы я с тобой ни
делал. Каждый новый день с тобой приносит новую радость.
Иди сюда, нам пора возвращаться в Акиф, где народ продолжает
праздновать победу над жалкими козаками - тогда как их победитель занят
поимкой бежавшей негодницы. Великолепный и совершенно идиотский побег!
- Нет! - Она отшатнулась и повернулась к воде, плещущей меж
тростника.
- Да! - Его вспышка неприкрытой ярости была как искра, высеченная из
огнива. С быстротой, на которую неспособно было ее нежное тело, он схватил
ее за запястье и выворачивал ей руку - жестокость ради жестокости - пока
девушка не упала на колени, крича от боли.
- Дрянь! Тебя нужно бы отвезти назад в Акиф, привязав к хвосту моего
коня, но я милосерден, и ты поедешь на луке моего седла. Благодари меня
смиренно за эту милость, ты...
Он отпустил ее, выругавшись от неожиданности, и отпрыгнул в сторону,
просвистев саблей в воздухе, когда из зарослей тростника выскочило ужасное
создание с нечленораздельным воплем ненависти.
Оливия, лежа на земле, увидела нечто, что она приняла за дикаря или
безумца, который набросился на Шах Амураса с видом смертельной угрозы.
Дикарь был мощного телосложения, обнаженный, если не считать набедренной
повязки с поясом, запачканной кровью и высохшей болотной грязью. Его
черные волосы слиплись от крови и тины, высохшие струйки крови были на его
теле, и длинный прямой меч, который он держал в правой руке, тоже был
покрыт запекшейся кровью. Из-под беспорядочно спадавших на лоб волос
налитые кровью глаза сверкали синим огнем.
- Гирканский пес! - процедил сквозь зубы дикарь с варварским
акцентом. - Дьяволы возмездия привели тебя сюда!
- Козак! - отпрянув, воскликнул Шах Амурас. - Я не знал, что кому-то
из вас, собак, удалось сбежать! Я думал, что все вы лежите мертвыми в
степи у реки Иллбар.
- Все, кроме меня, будь ты проклят! - крикнул тот. - О, как я мечтал
об этой встрече, когда полз на брюхе через заросли колючек, когда лежал