"Роберт эрвин Говард. Ведьма, которая родится" - читать интересную книгу автора

помчался, увлекая за собой своих лучников.
Тарамис, опираясь на плечо Валерия, обернулась ко дворцу и ликующая
толпа расступилась, образовав коридор до самых дверей. Валерий услышал,
как нежная ладонь коснулась его правой руки, онемевшей от тяжести меча, и
не успел он опомниться, как оказался в объятиях Игвы. Наступило время мира
и покоя.
Увы, не всем сужден мир и покой - некоторые для того и приходят на
свет, чтобы неустанно сражаться и нет у них иной дороги...
...Всходило солнце. По древнему караванному пути от стен Каурана до
самой реки растянулись всадники в белых одеждах. Во главе кавалькады ехал
Конан-киммериец на огромном белом жеребце. Неподалеку от него торчал из
земли обрубок деревянного бруса. По соседству возвышался массивный
деревянный крест. На нем висел человек, прибитый по рукам и ногам
железными гвоздями.
- Семь месяцев назад, Констанций, ты стоял здесь, а я висел на
кресте, - заметил Конан.
Констанций не ответил, только облизнул помертвевшие губы. Глаза его
были полны болью и страхом.
- Пытать, конечно, ты горазд, а вот терпеть... - продолжал спокойно
Конан. - Я висел точно так же, но выжил - хвала счастливому случаю и
варварскому здоровью. Где вам, цивилизованным людям, равняться с нами. Вы
умеете только мучить, но не переносить муки. Да, слабо вы за жизнь
боритесь! Солнце не успеет зайти, как ты умрешь. Я оставлю тебя, Сокол
Пустыни, в обществе других здешних птичек, - он показал на стервятников,
кружащихся в небе над головой распятого.
Констанций закричал от ужаса.
Конан тряхнул поводьями и жеребец послушно направился к реке,
горевшей серебром в лучах утренней зари. Следом за своим вождем тронулись
белые всадники. Жалость незнакома людям пустыни - на Констанция они
взирали вполне равнодушно. Копыта коней отбивали в пыли ритм похоронного
марша распятому, а крылья голодных стервятников рассекали воздух все ниже
и ниже...