"Роберт Говард, Спрэг де Камп. Огненный" - читать интересную книгу автора

исполнять. Все предались работе мясников: как обезумевшие, тяжело дыша, в
поту, люди кололи, резали, душили, скользя босыми ногами в лужах еще
теплой крови. Словно огромная живая волна, масса сражающихся то
прокатывалась по главной улице Джанайдара, то отступала, то, перехлестывая
через стены, разливалась по аллеям и садам. Силы были примерно равными, и
исход битвы могла определить любая случайность. Никто не знал, как идет
сражение, все только убивали или старались избежать смерти, и это занятие
поглощало воинов без остатка.
Конан не рвал голосовых связок попусту - ослепленная жаждой крови,
толпа не признавала авторитетов. Время стратегии, искусства боя кончилось:
сейчас все будут решать выносливость, владение мечом и ярость - простое
ремесло убийц. Окруженному орущими, хрипящими людьми, ему не оставалось
ничего иного, как только подчиниться общему безумию: разрубать головы,
вспарывать животы, рассекать надвое тела, а в остальном довериться богам.
Но вот под порывами ветерка утренний туман стал понемногу
рассеиваться, а вместе с ним начала ослабевать и битва: сплетенные клубки
распались на отряды, отряды - на отдельных воинов. Все чаще мелькали
спины: еще немного - и одна из сторон дрогнет...
Не выдержали джезмиты: отвага, вызванная принятым накануне зельем,
стала улетучиваться из них вместе с наркотиком.
И вдруг Конан увидел Ольгерда Владислава. Шлем козака, кираса - все
во вмятинах и брызгах крови, одежда изодрана в клочья, стальные мускулы,
подчиняясь игре сабли, то опадали, то вздувались буграми. В серых глазах -
холод на губах застыла жестокая улыбка. Три трупа, три кушафи лежали у его
ног, и еще четверо варваров тщетно пытались пробиться за черту, очерченную
острием клинка. Справа и слева от него гирканцы в блестящих латах и
узкоглазые кхитайцы в доспехах из дубленой кожи мечами и врукопашную
сдерживали бешеный натиск варваров.
Конан увидел и Тубала - впервые с тех пор, как они расстались у
Лестницы. Словно гигантский чернобородый буйвол, тот вспахивал борозду
прямо по обломкам битвы, вкладывая в смертоносные удары всю свою мощь
дикого зверя. На секунду взгляд киммерийца выхватил из толпы фигуру Балаша
- окровавленный, пошатываясь, вождь кушафи пробирался к краю битвы.
Кинжалом и мечом Конан начал прокладывать себе путь к Ольгерду.
Заметив приближающегося киммерийца, Ольгерд засмеялся, в его глазах
вспыхнули огоньки безумия. По кольчуге варвара сочилась кровь, сливаясь в
ручейки, она стекала с мускулистых, загорелых ног. Кинжал был по рукоятку
в крови.
- Смерть Конану! - зарычал Ольгерд.
Варвар напал, как нападают козаки - в крутом развороте, описывая
полукруг мечом. Ольгерд прыгнул навстречу - и оба сшиблись в смертельном
бое, яростно кидаясь друг на друга, нанося удары так быстро, что глаз не
поспевал за клинком противника.
Их окружили воины. Тяжело дыша, перепачканные кровью, люди на время
оставили тяжелый труд убийц и жадно следили за поединком своих
предводителей, в котором решалась судьба Джанайдара.
Ольгерд удачно увернулся - клинок Конана встретил пустоту, и
киммериец едва удержался на ногах.
- Ай-и-и! - завопила сотня глоток.
Козак издал победный крик и замахнулся. Но прежде чем он опустил меч,